Историческая грамматика русского языка - Черных П.Я.
Скачать (прямая ссылка):
Конечно, такие словосочетания могли возникнуть только при условии, если именительный падеж существительных отличался от винительного (вода, земля и т. п. при винительном воду, землю и т. п.) \ потому что в противном случае он воспринимался бы как винительный: надо ллеб купить (и т. п.), поскольку система языка вообще допускала здесь употребление формы им. -вин. В таких же случаях, как: надо отец спросить, — система языка не допускала употребления формы отец, потому что в данном случае существительное обозначает одушевлённый предмет.
В Москве и её окрестностях оборот типа земля палать держался примерно до первых десятилетий XVIIl в. Он изредка встречается ещё в „Письмах и бумагах Петра Великого",
1 В таких случаях, как .учинити ему торговая казнь" и т. п., следует видеть более позднюю ступень в развитии этого оборота.
267
например: „давать из адмиралтейства в годъ пара рубахъ... а іиуба-въ три" (в три года; т. IV, стр. 456) и др.
§ 120. Повторение предлогов и сочинительных союзов. Любопытной особенностью народного древнерусского языка с древнейшего времени можно также считать повторение предлогов. Речь идёт об употреблении предлогов как перед определением, так и перед определяемым словом, в особенности, если оно предшествует определению, и вообще перед однородными членами предложения. Например, в „Русской Правде": „а за тиунъ за огнищный... 80 гривень; на гостинци на ве-лиці" и др.; в „Слове о полку Игореве": „на ріці на КаялЪ тьма св^тъ покрыла”; в новгородских грамотах, например, в грамоте около 1301 г.: „поклон от князя от Михаила, къ отьцю ко вл[а-ды]це; с братомь своимь съ старейшимь с Даниломь одинъ есмь" и т. п.; в московских грамотах, например, в духовной Ивана Калиты 1328 г.: „а исъ судовъ исъ серебрьных" и т. д.
В Москве, судя по данным памятников московского приказного языка, повторение предлогов было обычным явлением в течение всего XVII в.: „а в угодьях, во всякихъ, и в лЪсахъ в хоромных и въ дровяных, Tt села... не изверстаны; а быть имъ за городомъ за Землянымъ; в голодное или в иное в какое время; с литовскими и с немецкими с порубежными людями живутъ смежно; осталися матери... з дітьми съ сыновьями с недоросльми" и т. д. (Примеры из Уложения 1649 г.) Так же и на периферии. Встречается повторение предлогов и в „Житии" рротопопа Аввакума: „скаску имъ тутъ з бранью з болшою на-писалъ, потужить надобно о нихъ о бЪдныхъ", и т. д. И в наши дни на родине Аввакума, в говоре села Григорова Лысковского р-на Горьковской обл.: „он, слышь, по покойной по бабе по первой мне-ка тесть" и т. д. Вообще это явление широко распространено в народной речи. Примеры имитации этой особенности находим у Пушкина (в „Сказке о медведихе"): „Что из лесу, из лесу из дремучего", „ко тому ли медведю, ко боярину"; в песнях о Стеньке Разине: „во городе было во Астрахане", „я со Камы со реки, Сеньки Разина сынок"; у Лермонтова („Песня о купце Калашникове"): „Будто сосенка, во сыром бору. I Под смолистый под корень подрубленная" и т. п.
Всё сказанное относится и к таким случаям, когда предлог повторяется также при наличии сочинительного союза между рднородными членами предложения. Например, в книжно-литера-
?Є8
турном языке в сочиненилх Владимира Мономаха: „ и іхахо(м)... с детми и с женами; а въ вятичи ходихом... на Ходоту и на сына его; и много беды нрияхом от рати и от голода" и т. п.; также в „Молении" Даниила Заточника: „помышляю на татбу и на разбой"; в „Слове о полку Игореве": „половци йдуть и отъ Дона и отъ моря и отъ всЪхъ странъ* и пр. Так же и в более позднее время, например в Соборном Уложении: „кто стріляючи ис пищали или из лука по звірю или по птиці, или по примете, убьетъ кого за горою и за городбою; с польскимъ и с литовскимъ и с немецкимъ и с иными окрестными государствы у государя... вечный миръ* и т. д.
В такой же мере можно считать характерной особенностью древнерусского языка повторение соединительных союзов перед однородными членами предложения. Например, в новгородских грамотах: „на цемь то ціловали [крест] діди и о[т]ци и о[т]ець твой Ярославъ* (около 1265 г.; мы бы сказали: деды, отцы и Ярослав), „а в Біжицахь тобі княже и, твоимъ бояромъ и твоей княгыни, и твоимъ слугамъ селъ не держати" (около 1327 г.) и др. Так же в московских грамотах. Позже в московском Соборном Уложении: „учнуть в золото или в серебро мешати медь и олово и свинецъ* (мы бы сказали: в золото или серебро... медь, олово и свинец); „кто... на своих водахъ... заведет мыты и перевозы, и мост, и мелницу; судити бояромъ и околничимъ, и думнымъ людемъ, и дьякомъ, и всякимъ при-казнымъ людемъ, и судьямъ... в правду* и т. д.
Вскоре после XVII в. это явление (т. е. повторение союзов и предлогов), причину которого следует видеть не столько в стремлении к выделению отдельных членов предложения, сколько в характере мышления древнерусских людей, в русском литературном языке исчезло.
§ 121. Словосочетания с приставочным глаголом и с беспредложным дополнением. Одним из древнейших явлений славянского синтаксиса (начиная с памятников старославянского языка) и, следовательно, синтаксиса древнерусского языка можно считать отсутствие некоторых предлогов, особенно от, перед дополнением в форме родительного падежа в том случае, если глагольное сказуемое, обозначающее „удаление*, „отделение* и т. п., начинается с этого или близкого к нему по значению предлога-приставки. Например, в I Новгородск. летописи: „отступи Кыева” (и др.); в новгородских грамотах XlU-XIV вв.: „гЪхъ всЬхъ от-
