Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Эти употребления определяются не стремлением к разнообразию, а окружающим контекстом.
В \ерг\ екащ iIeprj оливковое масло' (Од. 13, 372) вполне может быть традиционный эпитет дерева, освященного многими легендами. Но и здесь контекст небезразличен — под этим деревом сидят Афина и Одиссей, и нигде, кроме такой ситуации, подобное выражение не встречается.
Когда небольшая долина определена как hieros (Од. 10, 275), зто делается потому, что она близка к чертогам Цирцеи, где Одиссей встретил переодетого бога. А к мысу Сунию, «священному мысу Афин» (Од. 3, 276), эпитет прилагается потому, что он уже таковым и воспринимался, ибо там находится храм Афины.
Остается единственное и стоящее особняком употребление, в котором Iepos относится к рыбе (Ил. 16, 407): Патрокл приподнял на конце копья вражеского воина, как некто, кто, сидя на камне, вытащил бы из моря «iepov рыбу». 'Священную'? 'Ж» вую'? Прилагательное как будто явно обозначает 'бьющуюся, дергающуюся' и описывает движения рыбы, дергающейся на конце лески. Это единственное место, где iepos сохраняет некоторое подобие значения, предполагать которое позволяет сравнительный материал.
Выражение vepov pe'vos с личным именем — так в Од. 8, 421: lepov pevos *A\kivoolo — зто уже не более чем лишнее слово, поставленное ради метрического удобства. В нем невозможно вычитать значение, какое имело vepos, когда его значение было еще живым.
Думается, что мы не пропустили ни одного важного употребления слова lepos, и повсюду, будь то сочетания с названиями местностей или рек (реки божественны), с именами собственными и нарицательными, относящимися к божеству или к человеку, мы констатировали одно значение: везде hieros принадлежит к области «священного», независимо от того, связано ли это значение с самой природой определяемого слова, или же оно прилагается в силу обстоятельств. Не будь этого, жертвоприношение не называли бы та кра.
В соседстве с греческим, но вне его и даже вне индоевропейского встречается серия слов, сходных с Iepos и с предполагаемой его праформой, причем принадлежащих к той же семантической области. Это прилагательные, относящиеся в италийских и в этрусском языках к божествам и божественному.
352 Этрусско-латинское слово aesar цитирует Светоний при объяснении имени Цезаря; в этрусском это могло быть названием 'бога'. Мы обнаруживаем его в италийских языках (индоевропейских, но бывших в тесном контакте с этрусским) в различных формах, таких, как оскское aisusis 'sacrificiis', вольскское esaristrom 'sacrificium', умбрское esono 'divinus' или 'sacrificalis'.
С другой стороны, в самом этрусском прилагательное aisuna, aisna, eisna (формы зависят от места и времени) обозначает 'божественный' или относится к жертвоприношению. Очевидно, что зтот италийский корень схож с hieros и скр. i§irah; лингвисты хотели в нем обнаружить доказательство родства (очень древнего) между этрусским и праин-доевропейским. Кречмер* увидел бы в этом следы праиндоевропейского слоя в Средиземноморье.
Здесь не место обсуждать столь глобальную идею. Следует только отметить различие в двух сериях форм. Корень *ais-, как кажется, означает 'бог'1 и уже поэтому не может иметь ничего общего с hieros 'священный' и скр. isirah, исконное значение которых, как мы видели, совершенно иное. Нет ни в греческом, ни вне его такого обозначения 'бога', которое бы восходило к lepoq. Это два отдельных значения. Прилагательное 'божественный' выражено в греческом как deZoq, которое никогда не путается с lepoq 'священный', так же как и лат. divinus никогда не путается с sacer.
Уже теперь мы можем видеть в значении «священного» в греческом нечто особое, не совпадающее с тем, что в латыни подразумевает sacer.
В слове sacer содержится только обозначение особой области божественного. Смысл sacer проясняется в противопоставлении profanus 'находящийся вне fanum'2. Sacer занимает область, отдельную по самому местоположению.Превращение в sacer состоит в своего рода изъятии, в вынесении за пределы человеческой области путем подчеркивания божественного начала. Напротив, в hieros, согласно проанализированным выше примерам, мы видели качество — то исконно присущее, то случайное, зависящее от божественного вмешательства, от определенных условий или от божественного вмешательства.
В греческом нет контаминации значений, как в случае лат. 'sacer', которая включала бы идею запятнанности, способную стать основанием, чтобы предать человека sacer смерти.
Греческий. — hosios, hosle (oaios, ooirf)
Очень близко к hieros по значению стоит прилагательное hosios, относящееся также к 'священному', но в рамках иных представлений. Словарь Лидделла—Скотта устанавливает, что «hosios означает изначально 'санкционированный божественным законом, святой, священный'. Значение hosios часто зависит от отношения с Suiaioq (санкционированное человеческим законом) и clepo? (посвященное богам)».
Вот уж поистине слово с парадоксальным значением: hosios могло бы прилагаться и к священному, и к профанному. Можно найти выход из этого очевидного противоречия, строго разграничив поле применения этого прилагательного и объявив, что hosios — это то, что предписано или разрешено законом богов в сфере человеческих отношений. С этого момента выражение, подобное богаюс каі oovoq, ЬІкаїа каі ooia обозначает то, 'что
