Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
12. Schimmel A. Mystical Dimensions of Islam. Chapel Hill, 1975.
13. Whinfield E. H. The Mystic Rose Garden. Lahore, 1978.
ЛИТЕРАТУРА
KCKVCCTBO
Шариф Шукуров
ОБ ИЗОБРАЖЕНИЯХ ПРОРОКА МУХАММАДА И ПРОБЛЕМЕ СОКРЫТИЯ ЛИКА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ ИСЛАМА
На пути постижения внутренних закономерностей формирования искусства ислама существенно понимание гносеологических основ сложения изобразительного образа человека. Естественно, что для решения поставленной задачи необходима выработка методологических принципов исследования. Наиболее целесообразным методом для постижения принципов формирования целостного образа Человека в искусстве ислама можно считать рассмотрение изобразительного материала в связи с более общими представлениями мусульманского средневекового сознания о бытии и правилах его познания. Такой подход нельзя назвать просто сравнением двух соизмеримых между собой величин, но скорее нормативным приемом риторики, когда частные методы отдельных искусств обнаруживаются в результате знания универсального метода или же общих мест (топика) для всего комплекса традиционного знания. В частности, гносеологическое разделение восприятия мира «вещей» в мусульманской культуре на два взаимосвязанных плана — сокрытое (батин) и явленное (захир) — подлежит серьезному обсуждению и на материале изобразительного искусства. Следовательно, предварить наше обращение к конкретному материалу должны более общие соображения о методах познания в средневековой мусульманской культуре.
Процесс средневекового метода познания представляет собой двуединое движение: утверждение неких истин (хакаик) и затем их раскрытие, пояснение (кашф ал-хакаик). Собственно
252
достижение сокрытой тайны (гайб) часто ассоциируется с актом совлечения (мукашафа) завесы. Онтологическая ценность мира «вещей» в культуре ислама обнаруживает себя и символически утверждается в нанесении завес на различные предметы и лица людей. Таковы тканое покрытие (кисва) Каабы, завесы на лицах пророков и святых, парчовые занавеси, скрывающие халифов во время церемониала дворцового приема, и женское покрывало в быту. Подобные примеры из истории культуры ислама, генетически связанные с известными иудейскими представлениями, иллюстрируют как глубинные онтологические обоснования скрытого образа, так и его отчетливо выраженную этическую ценность. Людям не дано увидеть истинный Лик или познать истинную суть вещей в силу не только принципиальной удаленности и невыразимости объекта познания, но и несовершенства природных качеств созерцателя.
В частности, согласно шейху ат-Тустари (IX в.), в процессе .постижения достоверного знания ('илм ал-йакин) центральное место занимает «мистерия совлечения завесы» (таджалли ал-мукашафа), когда сокрытая тайна (гайб) предстает в своем реальном, не сокрытом виде и когда духовным глазом, заключенным в сердце (калб), постигаются истинные ценности [12> с. 214]. Аналогичным образом характеризует процесс «внутреннего видения» (басира) и шейх Наджмиддин Кубра (XIII в.), отмечая, что спадение завесы и открытие «внутреннего видения» начинается с глаз [13].
Истинное видение тем самым предполагает существование особого состояния внутреннего мира человека, в результате чего взыскующий Истины (салак) преодолевает возникший перед ним символический образ преграды-завесы. И напротив, отсутствие должных духовных и этических качеств не позволяет людям откинуть этот полог К
В этой связи весьма поучительна история Муканны, изложенная Наршахи в «Истории Бухары». Муканна, провозгласивший себя «Богом всего мира», укрывал лицо зеленым покрывалом. На требование народа явить свое лицо он приказал ста женщинам из своего гарема в момент восхода солнца и своего появления направить зеркала так, чтобы в них отразились лучи солнца и поразили толпу сиянием света. Ослепляющий свет был равносилен явлению Лика из-за завесы. Спадение зеленого покрывала с лица Муканны не просто явилось символическим жестом утверждения его божественной природы, но и отчетливо продемонстрировало неспособность простых людей увидеть его истинный Лик, т. е. узреть его воочию. Именно это обстоятельство и позволило людям признать божественную природу Муканны [6а].
Аналогичным образом спустя много столетий отметил свою духовную избранность основатель сефевидского государства шах Исмаил. Подобно мятежному Муканне, он некоторое время носил на лице завесу [11, с. 94].
253
Два эти примера дают возможность почувствовать исключительную важность, придаваемую символическому образу завесы в самое разное время мусульманской истории. Занавес призван отметить своим присутствием границу между выразимым и невыразимым, материальным и духовным, феноменальным и трансцендентным. Завеса как посредник между двумя реальностями предельно разводит и иерархизирует их, но в то же самое время и максимально сближает два плана одного образа. Отметим вместе с тем, что завеса мыслится не просто знаком, обозначаемым такими терминами, как сурат или нишан, но скорее сакральным знаком, знаком-символом Саламат), вмещающим в себя и манифестирующим всю совокупность явлений Мира ('алам) в целом и одновременно скрывающим нечто более существенное: потаенное, невыразимое, непостигаемое.
