Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
Другим элементом свадебного ритуала паминггиров является церемониальное сидение невесты на тампане перед висящим, на стене палепеем. Считается, что она плывет на корабле в семью жениха. В первый раз эта церемония осуществляется утром; когда обряд начинается, во второй раз — днем, после прибытия невесты в сопровождении свадебной процессии в дом жениха, в третий раз — на следующее утро, когда в дом жениха торжественно направляются родители невесты, которых, однако, в домг не впускают в знак того, что переход окончательно совершился — невеста приплыла в новую семью, стала ее членом и соединилась с женихом. Все действия с Мировым Древом происходят в интервале между первым и вторым сидениями-плаваниями— космос разрушается и воссоздается на грани единения (как и в поэме). Следует также отметить, что все свадебные процессии паминггиров имеют форму корабля.
Таким образом, паминггирская свадьба складывается из воздвижения и разрушения Мирового Древа (т. е. сотворения и гибели космоса), «плавания» жениха за невестой в символическом свадебном корабле, нового воздвижения Древа (возрождения космоса), «плавания» невесты к жениху и, наконец, их единения. Аналогия с мифом нгаджу достаточно полная, с поэмой — также значительная, но неполная, поскольку в ней «плавание» в свадебном корабле осуществляет только жених.
В эпике полуостровных малайцев представлены оба варианта плавания — «двойной» и «одинарный». В черита об Анггу-нге Че Тунггале описаны создание корабля, на котором поплывет жених, из Мирового Древа, плавание невесты к жениху, а,_
14 Зак, 788
209
затем свадебная поездка жениха на корабле за невестой и их брак [30]. В другой черита — «Раджа Амбонг» [39] —повествованию о постройке корабля из Мирового Древа предшествует рассказ о борьбе с ним: семеро прославленных корабелов не могут одолеть древо и гибнут, тогда как чародей Горбатый Мастер, осуществив необходимый обряд, одолевает его и строит судно. (Эту борьбу можно рассматривать и как своеобразное состязание мастеров; ср. борьбу-состязание из-за плодов Мирового Древа двух птиц в мифе нгаджу.) Вслед за тем описываются путешествие героя на корабле за невестой, прибытие в ее страну, их возвращение и свадьба. В этой черита плавание также «одинарное». Такой же тип характерен и для большинства малайских письменных сочинений, начиная с древнейшего — «Повести о раджах Пасея», где в отличие от большинства остальных («Повесть об Индрапутре», «Повесть о Ханг Туахе», южносуматранская поэма о Даянг Ринду и др.) невеста, яванская принцесса, сама плывет за женихом — красавцем Абд ал-Джалилом, который, однако, не может последовать за ней, так как отец из ревности убивает его. Таким образом, «одинарное» плавание, по-видимому, представляет собой редукцию «двойного».
Борьба с Древом и строительство из него корабля описаны в «Радже Амбонге» очень подробно, ярко, со множеством архаических элементов. Этот эпизод занимает начальную часть че-риты. С отплытия же героя в свадебное путешествие в сочинении ощутимы элементы суфийского влияния, заслуживающие особого исследования. Здесь достаточно лишь отметить, что Раджа Амбонг, как и Индрапутра, женится на четырех красавицах и находит главную жену после посещения шести стран, в седьмой (ср. семь стен во дворце царевны из «Повести об Индрапутре» и семистенный город в исследуемой поэме). Встречаются в черита и суфийские термины. Так, в одном из четверостиший (пантунов), которыми обменивается Раджа Амбонг и его будущая главная жена, поется [39, с. 63] :
Варингин вырос из рисовой шелухи.
От неверия приходят к постижению (марифат).
Если ты хочешь взять этот бетель,
Доберись до места, откуда он родом (т. е.:
Поезжай в мою страну).
Даже если черита не является в полном смысле слова суфийской аллегорией (что вполне вероятно), соединение в ней элементов архаического малайского ритуала и мифа с суфийскими элементами, характерное и для исследуемой поэмы, достаточно очевидно. В «Поэме о Море Женщин», однако, архаика полностью переработана и лишь подспудно дает о себе знать в положительной коннотации символического свадеб-ного корабля. Исследование поэмы в ритуально-мифологическом контексте способствует не столько выделению в ней каких-то специфических черт, сколько лучшему пониманию того фона, на
210
котором происходило восприятие малайцами суфизма и который оказывал влияние на это восприятие, обусловливая предпочтение, отдававшееся тем, а не иным символам суфийского пути.
1. Бартольд В. В. Коран и море.— Сочинения. Т. 6. M., 1965.
2. Бертельс Е. Э. Суфизм и суфийская литература.— Избранные труды. Т. 3". M., 1965.
3. Брагинский В. И. Эволюция малайского классического стиха. M., 1975.
4. Брагинский В. И. Малайские классические повести-аллегории.— Теория жанров литератур Востока. M., 1-985.
5. Брагинский В. И. Предварительная реконструкция ренчонгской версии «Поэмы о лодке» (в печати).
6. Брагинский В. И. Суфийский символизм корабля и его ритуально-мифологическая архетипика.— Проблемы исторической поэтики литератур Востока. M., 1988.
7. Герхардт М. Искусство повествования. Литературное исследование «100Г ночи». M., 1984.
