Из Истории отечественной фонологии - Реформатский А.А.
Скачать (прямая ссылка):
«В институте было три сектора: методологический, практический и исторический. . . Моя работа была связана главным образом с практическим сектором. . . Руководил сектором М. С. Гус, по профессии, кажется, журналист. . . Человек веселый и остроумный, он занимался реформированием (рационализацией), в связи с чем всевозможным образом трансформировал язык военных приказов. . . освобождая от излишней канцелярщины, а кроме того. . . занимался преобразованием регулирования уличного движения. . .
Занимались в секторе и упорядочением научной и технической терминологии (на этой почве состоялось мое знакомство с А. А. Реформатским. . .), и реформой орфографии и письменности — этим занимались мои прежние друзья по университету Р. И. Аванесов и В. Н. Сидоров, которые были научными сотрудниками Института, а также и А. М. Сухотин, с которым ... я был знаком по Институту народов Востока. . . в этой работе принимали участие также А. А. Реформатский, а из более старшего поколения — Н. Ф. Яковлев и JI. И. Жирков . . .
В методологическом секторе занимались диалектико-материа-листической методологией языкознания, борьбой на два фронта — против буржуазного языкознания и против яфетической теории («Нового учения о языке»). . . Вырабатывались различные „тезисы". . .
Наконец, был исторический сектор, где занимались исследованием истории и диалектологии преимущественно русского языка, но также и других. . .
Именно в стенах НИЯза оформилась в процессе отталкивания от Пражской школы (с использованием ее лучших достижений) и более последовательного проведения концепции и методики, отразившихся в опубликованной в 1928 г. „Математической формуле построения алфавита" Н. Ф. Яковлева, так называемая Московская фонологическая школа. Ядро этой школы образовали В. Н. Сидоров, Р. И. Аванесов, А. А. Реформатский и я. Основные положения ее отразились еще в небольшой статье о реформе орфографии Аванесова и Сидорова (РЯП1, 1930, № 4)». Иа истории отечественной фонологии
25
Тогда же возникла мысль о^более крупном объединении всех, кто «по-московски» верует. Это осуществил Рубен Иванович Аванесов, возглавив кафедру русского языка в Московском городском педагогическом институте, куда он пригласил А. М. Сели-щева, С. И. Бернштейна, С. Б. Бернштейна, В. Н. Сидорова,
A. М. Сухотина, А. Б. Шапиро, П. С. Кузнецова, А. И. Зарец-кого, Г. 0. Винокура, А. А. Реформатского, И. С. Ильинскую,
B. Г. Орлову и др. Не правда ли — блестящий ансамбль лингвистов? И здесь в практической потребности преподавания мы еще и еще раз объединились и «стакнулись».
На заседаниях кафедры этого Института часто бывали Д. Н. Ушаков, JI. В. Щерба, JL А. Булаховский, С. И. Абакумов, JI. И. Жирков, Р. О. Шор и другие лингвисты.
В 1935 г. на этой кафедре была проведена дискуссия на тему о фонеме. Докладчиком был А. А. Реформатский, оппонентами С. И. Бернштейн, Р. О. Шор, Б. В. Горнунг. Насколько с С. И. Бернштейном после долгих споров удалось найти общий язык, настолько ни с Р. О. Шор, ни с Б. В. Горнунгом — ничего не вышло: Р. О. Шор была по природе эклектична, заигрывала с марризмом и не была фонологом, а Горнунг вообще скорее не лингвист, а филолог. Но эти дискуссии были очень полезны для Московской фонологической школы; мы в этих спорах удачнее находили себя.
К середине 30-х годов взаимопонимание членов Московской фонологической школы было уже полным, и они, объединенные кафедрой русского языка Московского городского пединститута, шлифовали определения основных понятий общей им доктрины в практике преподавания в этом институте, а также и на заседаниях кафедры.
Не занимавшийся специально фонологией Григорий Осипович Винокур близко примыкал к основной пятерке благодаря своим интересам к истории орфографии и к проблемам общей лингвистики. Его также интересовали вопросы орфоэпии и транскрипции. . . В различных комбинациях участники МФШ соприкасались друг с другом в разных учреждениях, имевших дело с прикладной лингвистикой.
В 1933—1934 гг. В. Н. Сидоров работал редактором в Учпедгизе, где он встречался и с Н. Н. Дурново, и с Н. Ф. Яковлевым, и с JI. И. Жирковым, и с В. В. Виноградовым и др. А. А. Реформатский, работая в НИИ Огиза, редактировал в это время «Справочник корректора», где был раздел «Орфография», для написания которого был приглашен В. Н. Сидоров. В. Н. Сидоров работал до января 1934 г., после чего его заменил А. М. Сухотин. И, как ни странно, это'стало «прологом» Орфографической комиссии Наркомпроса! «Справочник корректора» был закончен летом 26
А. А. Реформатский
1934 г., но так как его никто не «утвердил», то он остался ненапечатанным. А материалы по орфографии из этого справочника не предназначались для лежания «в столе»; в это время выходили различные «Справочники», которые противоречили дрУг другу, что прекрасно показал С. П. Обнорский 13. Тогда А. А. Реформатский списался с С. П. Обнорским и узнал, что в Ленинграде при АН СССР начала работать под его руководством Комиссия по упорядочению орфографии. Так как установки этой Комиссии во многом не совпадали с мнениями москвичей, А. А. Реформатский вошел к Д. Н. Ушакову с предложением организовать Московскую комиссию по упорядочению орфографии и пунктуации при Ученом комитете Наркомпроса. В эту комиссию вошли: Д. Н. Ушаков (председатель), А. Б. Шапиро, A. M- Сухотин, Р. И. Аванесов, М. В. Сергиевский (как председатель Комитета Наркомпроса) и А. А. Реформатский (ученый секретарь)- На путях составления и редактирования «Сводов правил орфографии и пунктуации» происходило много и чисто фонологических разговоров и споров, в которых активное участие принимал и председатель комиссии — Д. Н. Ушаков.
