Из Истории отечественной фонологии - Реформатский А.А.
Скачать (прямая ссылка):
А. А. Реформатский
чисто лингвистическое толкование. Именно — фонемы выделяются, по моему мнению, не потому, что они сознаются каждым отдельным говорящим, но они потому и сознаются говорящими, что в языке, как социально выработанной грамматической системе, эти звуки выполняют особую грамматическую функцию» (стр. 46).
Пока что — полное согласие «нас» и Яковлева. Но дальше идет небольшое разногласие, которое нас сблизило с Пражской школой и позволило полемизировать с Яковлевым. «Грубо говоря, можно сказать вслед за Усларом, что фонемы — это те звуки, с помощью которых происходит различение слов в языке. Точнее говоря, мы должны признать фонемами те звуковые отличия, которые выделяются в речи как ее кратчайшие звуковые моменты в отношении к различению значимых элементов языка. При таком толковании мы должны ясно представить себе, что фонемы — это социально выделяемые в языке звуки и таких звуков в каждом языке существует различное, но всегда строго ограниченное количество» (там же, стр. 46).
Хотя в целом — это и правильно, но здесь есть одна ошибка, о которой в свое время было сказано:
«На мой взгляд здесь смешиваются два соподчиненных явления. G одной стороны, „звуковые отличия", или „различительные признаки", с другой стороны, некоторые их объединения или совокупности, реально существующие и функционирующие в данном языке в тех или иных звуках речи.
„Различительные признаки", или „звуковые отличия", — будем называть их впредь для краткости дифференциалы (например, „звонкость", „глухость", „твердость", „мягкость", „взрывность", „фрикативность", „краткость", „долгота", „назализация", „лабиализация", „аспирация", „гортанность", „язычность" и т. п.) — являются действительно „кратчайшими моментами", но на нынешней стадии развития языков они не могут существовать изолированно, отдельно — они образуют известные совокупности, которые уже не являются „кратчайшими моментами", однако они действительно неделимы с точки зрения реального функционирования и без потери функциональной значимости в данном языке. . . Я полагаю, что из всех фонологически возможных единиц языка термином фонема надо называть именно эту единицу: 1) ввиду ее реальности и конкретной неделимости для данной стадии развития языков (в отличие от дифференциалов, не обладающих указанными качествами), 2) ввиду ее функциональной значимости (в отличие от вариантов, вариаций и тем более „звуковых типов" и прочих внефонологических явлений фонетики) и 3) ввиду ее структурной первичности в фонологической системе современных языков по сравнению с более „высокими" единицами, например морфонемами Ив истории отечественной фонологии
19
(в понимании Трубецкого и Свадеша) или архифонемами (в понимании пражцев или Мартине)»/.
Однако, это — деталь. Главное, что и общие положения в фонологии, и отдельные соображения Н. Ф. Яковлева были понятны нам. Это позволило нам получить прекрасного союзника — его аспиранта А. М. Сухотина, одного из столпов Московской фонологической школы, к сожалению, рано ушедшего от нас (он умер в 1942 г.), и мне позволило работать с Николаем Феофановичем в 30-е годы в ВЦК НА в полном контакте и полном взаимопонимании.
Из общих положений, изложенных в этой статье Н. Ф. Яковлева, хотелось бы привести еще следующие соображения.
«В каждом языке грамматически (социально) существуют звуковые отличия («звуки») двух категорий. Одна категория связана с различением значений («смыслов») слов. Этот род звуков называется в грамматической науке „фонемами"; проще можно было бы назвать их самостоятельными звуками языка. Для образования фонем почти каждый язык использует какой-нибудь звуковой признак, с помощью которого образуется целый ряд взаимно противопоставленных парных фонем, как гласных, так и согласных. Таков, например, в русском языке признак „твердости" — „мягкости" согласных. . .» (стр. 48).
«Другой род звуковых отличий появляется в каждом языке исключительно в определенных сочетаниях (соединениях) фонем друг с другом. Этот род звуковых отличий называется в науке „комбинаторными" (т. е. появляющимися в комбинациях звуков) вариантами фонем или проще — звуковыми оттенками фонем» (стр. 48).
Из частных соображений Н. Ф. Яковлева в этой статье хотелось бы привести еще две цитаты.
Одна касается русского консонантизма: «... в русском языке существуют, с одной стороны, звуки н, л твердые и соответствующие мягкие звуки нь, ль, с другой стороны, имеются также в, г твердые и кь, гь мягкие . . . Это . . . дало бы возможность ученому, стоящему при исследовании звуков на чисто физической точке зрения, утверждать, что в русском языке существуют твердые звуки л, н, к, г и соответствующие им мягкие звуки ль, нь, къ, гь, разница между которыми одинаково объясняется повышением тона ротового резонатора. Между тем, если исследовать этот
7 А. А. Реформатский. Проблема фонемы в американской лингвистике. «Уч. зап. Московского гор. пед. ин-та. Кафедра русского языка», 1941, т. V, вып. I, стр. 136'; то же — наст, изд., стр. 204—248.
