Государства и культуры иранского государства - Гафуров Б.Г.
Скачать (прямая ссылка):
погребениями (Геродот, I, 140). Однако уже индийские царские погребальные обычаи, перенятые затем Ахеменидами, не противоречили духу нового обычая, ибо, в самом деле, трупом нельзя было осквернять чистые стихии огня, воды и плодородной земли, но погребение в бесплодной скале (может быть, заимствованное у урартов) обеспечивало отсутствие соприкосновения трупа с чистыми стихиями и могло поэтому явиться приемлемым компромиссом между новым религиозным учением и привычками народа. Такова скальная гробница Кызкапан, видимо царская (это, вероятно, гробница Киаксара, так как только при нем данная территория перешла от Ассирии к Мидии; ее доахеменидская дата определяется, как кажется, одеждой изображенного на ней воина, а связь с культом огня—изображением алтаря огня и мага в обычном ритуальном облачении). Той же цели — воспрепятствовать соприкосновению трупа с плодородной землей — служило, вероятно, его бальзамирование в меду (Геродот, I, 140; ср. набальзамированное тело Кира в Пасаргадах), а также погребение в металлическом гробу, что засвидетельствовано археологически.
42 Конечно, обычаи выставления и расчленения трупов встречаются и у разных других народов и в различные эпохи — однако в таком культурно-историческом контексте, который вряд ли позволяет их связывать с позднейшим зороастризмом.
43 Вопрос этот упирается в проблему о функциях племени магов (в индийское и раннеахеменидское время это еще не каста и не сословие, см.: Геродот. I, 101; Бисутунская надпись, I, § И и ср. § 16 и 52). Последняя большая работа на эту тему (I. Gershevitch, Zoroaster's Own Contribution,—JNES, XXIII, 1964, стр. 12 и ел.) содержит весьма основательную характеристику собственного учения Заратуштры по материалу Гат. Но когда автор касается дальнейшей истории учения и, в частности, магов, он излагает свои предположения без опоры на археологические и исторические источники; с огорчением должен признать, что и сам я дважды выступал с гипотезами на эту же тему, весьма легковесного свойства. Оставя в стороне собственные ошибки (прошу читателя считать недействительным все, что я писал о магах и зороастризме), я хотел бы все же выразить недоумение, каким образом И. Гсршевич, полагая Дария I и (с оговорками) Ксеркса зоро-астрийцаии в духе Гат (а не Младшей Авесты), может объяснить, ка*к они допустили изобразить на лестнице своего собственного персепольского дворца магов, несущих в противность учению Гат жертвенное животное и сосуд для возлияния хаумы (ср. dausa- = zao$ra- в персепольском хозяйственном архиве)! Допустим даже, что они допускали такие обряды в своем государстве по веротерпимости, но почему изображать их у себя дома? Указание Геродота (I, 132) на отсутствие у персов алтарей и возлияний нужно, конечно, понимать, как «греческих алтарей для заклания жертв и возлияний вина». Весьма мало убеждает объяснение того, почему Дарий I, якобы будучи монотеистом, говорит о «богах» во множественном числе: даже если в «богов» превратились «сущности» Гат, то и это уже политеизм. Неточна, с моей точки зрения, и характеристика Гершевичем западноиранской религии, описанной у Геродота, как «в общем и целом остатка, получаемого при вычитании заратуштринских элеиентов из заратуштрицизма (квазизо-роастризиа. — И. Д.) Младшей Авесты» (стр.
16, прим. 16). Если читать Геродота подряд, а не только пассажи, относящиеся к Ирану, можно заметить, что Геродот множество раз %в своей книге подчеркивает свое нежелание касаться богословских, религиознофилософских вопросов. Поэтому «заратуштринских элементов» — чисто религиозно-философских — н самого имени Заратуштры у него и быть не могло, но только описание внешних проявлений персидской религии, которые, кстати говоря, совсем не похожи, скажем, на Яшты, а гораздо более — на Ясну Семи глаз, самую древнюю часть Авесты после Гат и написанную на диалекте самого Заратуштры, но в которой
149
«монотеистическая» философия основателя учения уже успела испариться. От Ясны Семи глав Гершевич отделывается одним примечанием, а между тем из-за непрочности уже одного только этого звена рушится вся его постройка. Мне кажется, Заратуштра, подобно Сократу, Назареянину и Сидд-хартхе, вовсе не был намерен отменять принятый его народом традиционный культ, ошибочно считая, что его онтология и религиозноэтическая философия способны с ним сосуществовать; поэтому и о «дэвах» говорилось безлично, и боги, помимо Ахуры Мазды, не назывались обычно по имени даже для обличения; казалось, что понадобится, самое большее, реформа жертвоприношений и отказ от наркоманских оргий с хаумой. Поэтому так легко и так скоро «заратуштринизм» сменился «заратуштрицизмом» и в Восточном и в Западном Иране; поэтому несколько позже вернулись (если они исчезали!) и боги-личности и в Восточном Иране (в Яштах) и в Западном (при Артаксерксе I, как полагали Тагизаде и другие, может быть в связи с чем и был введен новый календарь, причем, конечно, религия влияла на календарь, а не календарь на религию, — I. Gershevitch, Zoroaster's Own Contribution, стр. 23 и ел.}. Какую роль при всем этом играли маги — особый вопрос, но, во всяком случае в VI в. до н. э. вряд ли могли существовать жрецы-наемники, предполагаемые Гершевичем, жрецы-циники, настолько не верившие в магию собственного слова, что готовы были служить в любом культе (лишь бы язык был более или менее понятен), а не только >в своем единственном, специфическом. Об огромной роли магии в эту эпоху см. всю книгу Видевдат. м Во всех рукописях Геродота и других греческих авторов эта страна называется ''Apia, однако это очень старая ошибка, возникшая из контаминации с др.-иран. агуа— следует читать "Apia (иран. Haraiva-); во избежание дальнейшей путаницы здесь и ниже будем писать «Хария».
