Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
10 ^Иностранцев — Смирнов, Материалы для библиографии..>
11 (Запретные слова).
12 <Руднев, Следы древних городов.'}
13 'Общую негативную оценку библиографии М. Чаплицкой см. Sinor, Introduction, p. 195.>
446
Б. Я. Владимирцов, Чинтис-хан
Издательство 3. И. Гржебина. Берлин—Петербург—Москва, 1922. 176 стр. 8° мал.
К числу тех изданий 3. И. Гржебина, которым следует пожелать самого широкого распространения, принадлежит и «Чингис-хан» Б. Я. Вла-димирцова, лучшая в настоящее время, насколько мне известно, книга по данному предмету не в одной только русской литературе. Из всей обширной литературы о Чингиз-хане автор называет, в качестве «имеющих особое значение» пособий, только «Histoire des Mongols» д'Оссона и «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» пишущего эти строки. Автор вполне справедливо отдает старому труду д'Оссона (в текущем 1924 г. исполнилось столетие со времени выхода первого издания) предпочтение перед более поздними западноевропейскими сочинениями, в том числе перед «History of the Mongols» Ховорса (Howorth), вышедшей в 1876 г. (отрывок о Чингиз-хане через 25 лет, когда его давно уже успели опередить русские труды, был издан в русском переводе в Ташкенте). Говорить о «Туркестане в эпоху монгольского нашествия» здесь не место, но, вероятно, ни сам автор, ни знакомые с моим трудом читатели не будут оспаривать, что из этого труда и из других моих работ о Чингиз-хане в книжку Б. Я. Владимирцова вошло очень многое. Источник, которым больше всего пользуется автор при воспроизведении личности Чингиз-хана, — так называемое «Сокровенное сказание о монгольском народе»; как отметил Б. Я. Владимирцов в другом своем труде \ характер этого источника как «богатырского сказания» впервые был определен мною.
Само собою разумеется, что как этот источник, так и другие использованы в книжке Б. Я. Владимирцова совершенно самостоятельно, и из них извлечено гораздо больше подробностей, имеющих значение для характеристики личности Чингиз-хана. Бесспорное преимущество автора заключается в основательном знании языка и быта монголов. «Сокровенное сказание» использовано им не только в переводе Палладия, сделанном с китайского, но и в монгольском подлиннике. В выдержках из «Сокровенного сказания», приведенных автором, иногда встречаются характерные фразы, которых в переводе Палладия нет; например, на стр. 30 слова
1 Монголо-ойратский эпос, предисловие.
Б. Я. Владимирцов, Чингис-хан (1922)
447
богатыря Сорган-Ширы: «Вот именно за такие-то твои способности тай-чиюты и ненавидят тебя, говоря, что у тебя огонь в глазах и свет на лице. Ты так и лежи, я не укажу» (у Палладия: «Вот за такую-то сметливость твою братья Дайичиут ненавидят и преследуют тебя. Будь осторожен и лежи так, я не донесу на тебя»). Если тем не менее текст выдержек из «Сокровенного сказания» в книжке Б. Я. Владимирцова, несмотря на доступность автору монгольского подлинника, большей частью буквально совпадает с текстом перевода Палладия, то это, по-видимому, только лишний раз свидетельствует о достоинствах как китайского перевода XIV в., так и перевода великого русского синолога XIX в. Интересны факты, по-видимому лично установленные автором во время его путешествий; сюда относится сообщение о почитании современными монголами белого знамени (сульде) Чингиза, «того самого, которое ходило с войсками Чин-гис-хана от победы к победе» (стр. 72) 2, причем монголы при этом поминают хорезмшаха Джелаль ад-дина «и благодарят духа-хранителя войска за поражение, которое ему было нанесено» (стр. 139).
Работа Б. Я. Владимирцова, таким образом, представляет шаг вперед по сравнению с прежними работами, но, по всей вероятности, она недолго останется последним словом науки по данному вопросу. Характерно, что среди пособий он не называет трудов синологов, из китайских источников упоминает только официальную историю монгольской династии (Юанъ-ши) и записки китайских путешественников, видевших Чингиз-хана, — генерала Мэн Хуна 3 и даосского монаха Чан-чуня. Таково приблизительно было состояние науки до настоящего времени (среди трудов синологов по истории монголов нет ни одного, который мог бы выдержать хотя бы отдаленное сравнение с трудом д'Оссона); но теперь с синологической стороны к историкам предъявляются новые требования. Характерны в этом отношении слова проф. П. Пельо (1920 г.) в его отзыве о труде Маркварта: «Il est aujourd'hui impossible d'etudier un sujet de l'epoque mongole sans remonter aux sources d'apres lesquelles a ete ecrite l'ancienne histoire officielle chinoise de cette dynastie, intitulee Yuan che» 4. Пельо называет несколько таких источников, в том числе надгробные надписи, которым посвящены особые сборники. Кроме того, такой важный источник, как сочинение Мэн Хуна, «самое раннее», по словам Пельо, «сочинение о монголах», требует, по-видимому, нового перевода, так как перевод Васильева признается только «посредственным» (переводам Палладия Пельо отдает полную справедливость).
Б. Я. Владимирцовым тщательно использованы как рассказы видевших Чингиз-хана китайцев — Мэн Хуна и Чан-чуня, так и скудные сведения, передаваемые мусульманскими историками, особенно Джузджани,
