Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
Такое непочтительное обращение с самим первосвященником объяснимо лишь тем, что попытка его уклониться от совершения ритуала, столь важного для сознания земледельца, была воспринята толпой как прямое вредительство — желание вызвать бездождие и засуху (Сукка 4, 9; 48b). После описанного случая народ стал обращаться к первосвященникам в момент "водовозлияния" с требованием: "Подними руки!" Присутствующие хотели удостовериться в том, что вода действительно изливается на алтарь и что, следовательно, дожди для их полей обеспечены.
В пророческих книгах Библии праздник Суккот прочно ассоциируется с ежегодным ритуалом вызывания дождя. По предсказаниям пророков, даже "в конце дней", в будущие "мессианские" времена, ритуал этот не только сохранит свою силу, но и будет признан обязательным для "всех племен земных". После апокалиптического сражения между силами праведности и нечестия "все остальные из всех народов... будут приходить из года в год... для празднования праздника Кущей. И будет: если какое из племен земных не пойдет в Иерусалим для поклонения... то не будет дождя у них. И если племя Египетское... не придет, то и у него не будет (дождя) и постигнет его поражение, каким поразит Господь народы, не приходящие праздновать праздника Кущей" (Зах. 14, 16—18). Интересно, что в приведенном пророчестве специально выделено "племя Египетское", земля которого орошается не дождями, а разливами Нила (ср. Втор. 11, 10—12). Может быть, здесь получило отражение предание о том, что в "мессианские времена" "река Египетская иссохнет" (ср. Ис. 19, 5—10; Иез. 29, 9 — 12), и тогда Египет, подобно другим странам, будет орошаться дождем.
Итак, ритуалы вызывания дождя праздника Суккот совершались "всем народом", собравшимся в храме. В этом — одно из их основных отличий от рассмотренных нами ранее способов вызывания дождя, применявшихся отдельными праведниками, осознавшими себя "посредниками" между Богом и народом, небом и землей. Хотя и на празднике Суккот тоже отчасти выделяется фигура такого посредника — первосвященника, возглавляющего процессии с ветвями и самолично осуществляющего "водовозлияние", — однако центр тяжести здесь переносится на коллективные действия "всего народа" (ср. паломничества целых племен на Кущи для "испрашивания дождя" в пророчестве Захарии). Рассмотренные ритуалы Суккот послужили основой для более поздних аллегорических и символических толкований, которые "открывали скрытый смысл" в традиционных обрядах. Толкования эти впервые сложились, по-видимому, во II-I вв. до н.э. у иудейских сектантов — ессеев и терапевтов.
14* 212 Д. В. Щедровицтшй
3. "Ранний дождь"
и "Учитель Праведности"
Чтобы выяснить, в каком направлении шло развитие аллегорических толкований обряда, мы рассмотрим и сопоставим две метафоры, содержащиеся в библейских текстах разных эпох. Одна из них связана с развитием представлений о Мессии как воплощении "небесной благодати" — и, следовательно, также "небесного дождя", поскольку дождь и считался проявлением и даже средоточием "благодати". Другая метафора связана с уподоблением "дождю небесному" — слова, речи, учения, наконец, самой личности говорящего.
Истоки первой метафоры — отождествления Мессии с "благодатным дождем" — следует, по-видимому, искать в древнейших временах, когда роль вызывателя дождя целиком принадлежала лицу, совмещавшему функции царя и верховного жреца9 В те времена ритуально-магическое "слово" царя, которому "повиновались" дожди, отождествлялось согласно законам мифологического мышления с самим дождем, а следующим шагом уже являлось отождествление с дождем и вызывателя — царя-первосвященника. В Библии, например, прямо отождествляются с дождем и "слобо" царя Соломона, и сам царь: "Он сойдет как дождь на скошенный луг, как капли, орошающие землю. Во дни его процветет праведник, и будет обилие мира..." (Пс. 71, 6—7). (Согласно позднейшим толкованиям, здесь имеется в виду не только'Соломон, но и "Царь-Мессия", см. толкование Нахманида ad loc.) Само рождение священного "царя-помазанника" метафорически соотносится с орошающей влагой (с дождем или росой) — см. Пс. 109, 3: "Из утробы от зари — тебе роса твоего рождения" (канонический перевод: "Из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое"). В некоторых пророчествах дождю уподобляется слово или явление не только земного царя, но и небесного — самого Бога: "Он придет к нам как дождь (geseA), как поздний дождь (malqos) оросит (yoreh) землю" (Осия 6, 3). В приведенном тексте употребляются все три основных названия дождя — просто "дождь", "поздний дождь" и "ранний дождь" — yoreh. Ср. уподобление Бога росе: "Я буду росою для Израиля" (Осия 14, 6). Архаическое отождествление царя-первосвященника с дождем, по-видимому, с новой силой возродилось во времена Маккавеев (II—I вв. до н.э.), которые, подобно древцейшим правителям Ханаана, совмещали царскую власть с первосвященнической. Эта метафора усматривается, к примеру, в сравнительно позднем (II в. до н.э.) уподоблении первосвященника Симона Праведного "радуге, сияющей в величественных облаках" (Сир. 50, 7).
