Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
Несмотря на то что централизация культа в Иерусалиме, постулируемая в Книге Второзакония (12, 2—14), подразумевала запрет на совершение каких-либо важных обрядов вне храма, обряд с "четырьмя растениями" осуществлялся и в эпфху Второго Храма повсеместно: это говорит об исключительной важности ритуалов вызывания дождя в народном сознании. Впоследствии, после разрушения Второго Храма в 70 г. н.э., обряд ,этот было предписано проводить во всех синагогах "в память о храме" в дни Суккот (Сукка 46а; Песахим 7b). Прямые указания на то, что цель этого обряда — вызвать дождь, сохранились в Талмуде (см., например, Таанит 2b). Существовало народное поверье, что во время праздника Суккот на небе происходит "суд", определяющий количество дождей в наступающем году или ка- "Дождь ранний и поздний"
209
раюїдий страну засухой за нечестие ее жителей (Рош-Га-Ша-на 16а). В эпоху Второго Храма наряду с "этрогом" и "лу-лавом" участники обряда вызывания дождя держали в руках большие пучки вербных ветвей, вербой был украшен и сам алтарь в дни Суккот. В седьмой день праздника, называемый "Великая осанна" (hosa'na' raba), поскольку в этот день наиболее усердно молились о "спасении" от засухи, ветви верб обивали о землю возле алтаря, пока не осыпались все листья (Сукка 4, 5—7). Обряд "обивания вербы", имитировавший дождь и служивший как бы дополнением к основным обрядам вызывания дождя, восходит, по всей видимости, к народным земледельческим ритуалам, не зафиксированным в Пятикнижии. "Правомерность" этого обряда, как и обряда "водовозлияния", рьяно отстаивалась крестьянами ('am ha' Irec, букв, "народ земли") и "народными книжниками", принадлежавшими к партии фарисеев. Столь же рьяно оспаривалась правомочность обряда саддукеями, блюстителями "буквы Пятикнижия", признававшими лишь те обряды, которые законом Моисея прямо предписаны, и отвергавшими авторитет "устного предания". Случалось, что народ украшал алтарь ветвями вербы явно вопреки воле саддукеев (занимавших привилегированное положение в храме) и "боэ-тусеев" (партия, близкая к саддукеям по взгляду на "устные предания"). Однажды, когда седьмой день Суккот выпал на субботу (т.е. день, в который тяжелая работа,безусловно запрещена, — Исх. 20, 10), "боэтусеи" накануне, в пятницу, нарочно придавили тяжелыми камнями заготовленные крестьянами вербные ветви, чтобы воспрепятствовать проведению обряда. Однако земледельцы, придававшие, очевидно, решающее значение именно обрядам вызывания дождя, предпочли нарушить запрет Пятикнижия: несмотря на субботу, они отодвинули камни и украсили алтарь вербой (Тосеф-та — Сукка За).
Если процессии с "четырьмя растениями" являлись первым компонентом ритуала вызывания дождя, то вторым следует признать обряд "водовозлияния" (nisuk hamayim). Вода, возливавшаяся на алтарь, перед этим украшенный вербой и служивший центром ритуальных процессий, непосредственно "предвосхищала" и магически "имитировала" дождь. Обряд "водовозлияния" считался учрежденным пророками, если не самим Моисеем (ИерусалимскийТалмуд, Сукка 4, 54). Такое отнесение обряда в народном сознании к очень древним временам говорит о его "исконном" существовании в ритуальной практике палестинских земледельцев. Пятикнижием этот обряд не предписан, однако в эпоху Второго Храма он совершался в храме ежегодно (Сукка 48b). На непосредственное назначение обряда "водовозлияния" — вызывание дождя — указывают талмудические тексты, передающие атмосферу самого обряда во времена существования Второго Храма, например слова, приводимые в трактате "Рош-Га-Шана" (16а) от имени самого Бога: "Возливайте предо Мною воду в святилище, и тогда Я низведу для вас небесный дождь". Воду из источника Силоам (siloah), считавшегося священ-14 Зак. 493 210 Д. В. Щедровицкий
ным (ср. Иоан. 9, 7), приносил под звуки труб и пение псалмов сам первосвященник в ритуальном золотом кувшине, и вносилась она через особые "Водяные врата" храма (Сукка 4, 9; 48b). В это время народ предавался необыкновенному веселью, имеются также намеки на эротические элемен ты празднества, являвшиеся, несомненно, отголосками древних земледельческих обрядов и решительно устранявшиеся иудейскими священниками (Сукка 48b). Талмудические преда ния, ставя своей целью подчеркнуть монотеистический характер обряда "водовозлияния", противопоставить его языческим культам древних ханаанеев и внушить народу, что дождь нисходит не вследствие магической силы ритуальных церемоний, а исключительно по милости Бога, изображают особое, личное присутствие самого Бога при совершении обряда. Согласно этим преданиям, праведный старец Гиллель, охваченный пророческим наитием, восклицал в момент "водовозлияния" от имени Бога: "Если Я здесь, то и все (вы) здесь. Если же Меня не будет здесь, то кто же здесь (останется)?" (Сукка За; 48b).
По-видимому, обряду "водовозлияния" сопутствовала про износимая левитами "молитва о дожде" (tefilat hagesem), которая после разрушения Второго Храма стала произносить ся в восьмой день Суккот в синагогах всеми молящимися, как бы заменив собою весь обряд. В дошедшем до нас позднем варианте этой молитвы перечисляются в стихотворной форме заслуги патриархов и пророков, причем в качестве воздаяния за их заслуги испрашивается небесный дождь. Упоминаются лишь те деяния предков, которые так или иначе связаны с водой (например, очистительные омовения пер восвященника Аарона), что указывает на связь первоначаль ного текста молитвы с храмовым ритуалом. Заканчивается молитва хоровыми восклицаниями, сохранившимися, по-видимому, со времен храмового служения: "Для благословения, но не для проклятия! Для жизни, но не для смерти! Для сы тости, но не для скудости!"8. Следует подчеркнуть, что ритуал "водовозлияния", восходящий к древнейшим представ лениям о связи обряда с имитируемым им явлением, был наиболее понятен и близок крестьянам Иудеи. Сохранилась по словица тех времен: "Тот, кто не видел радости водовозлияния, — не видел радости от века" (Сукка За). Народ не только присутствовал при обряде: он требовал его неукоснительного исполнения из года в год, вступая, как и при описанном выше обряде украшения алтаря вербными ветвями, в коЯфликт с "блюстителями буквы Пятикнижия" — саддукеями, к которым принадлежали в большинстве и первосвященники времен Второго Храма. Такие первосвященники пытались уклониться от совершения обряда, не имеющего "опоры" в тексте Пятикнижия, или, если народ все же шумно на стаивал на его выполнении, старались по крайней мере не осуществить его до конца. Одного из этих первосвященников, который намеренно лил "священную воду" мимо алтаря, себе под ноги, толпа молящихся закидала "этрогами" (плод довольно увесистый, немногим легче небольшого камня). "Дождь ранний и поздний" 211
