Античный полис (проблемы отечественной и всеобщей истории) - Андреев Ю.В.
Скачать (прямая ссылка):
Эти две идеи — служение res 'publica и стремление к gloria—¦ были исходными пунктами идеологии практически всех политических групп в Риме, так как каждый вкладывал в них свой смысл, и поэтому они не дают никакой индивидуальной информации для характеристики воззрения Саллюстия.
Писать историю — это тоже служение государству (Cat., 3, 3; 8), это же и способ приобретения gloria (Cat., З, 1). Автор рассматривает свои исторические штудии как компенсацию за недостаток политической деятельности (Cat., 3, 5—4, I; Iug., 4, 3—4). Это опять-таки чисто римское представление. Историография, которая к тому же была тесно связана с правоведением, считалась в Риме наукой, приносящей пользу государству, а потому была в привилегированном положении. Этим, вероятно, объясняется тот факт, что практически все римские историки (не считая греков), были ЛЮДЬМИ, выдвинувшимися на ГО-
26 Ibid., S. 73—74.
IH
сударственном поприще. Для римского сознания был очень характерен огромный пиэтет к отраслям знания, непосредственно связанным с административной практикой: правоведению, политической философии, истории, теории военного дела. Чем меньше то или иное занятие было связано с res >publica, тем ниже было его место в общей шкале ценностей. Вспомним отношение к театральным искусствам. Даже в точные науки, например в агрономию, римляне вкладывали определенное политическое содержание. Рассуждения Саллюстия о государственности истории были особенно важны в контрасте с тем, что, по его же мнению, политическая деятельность стала для честного человека невозможной (Cat., 3, 3; Iug., 4, 3—4).
Впрочем, рассуждения о важности истории были предназначены не только для оправдания себя в глазах общества, но и перед самим собой. Отход Саллюстия от политики все же был р значительной мере вынужденным, и творческая деятельность,— по сути дела, компенсацией за недостаток деятельности политической. Это практически признается и самим писателем (Cat., .3, 5).
Дальнейшим объектом исследования станут его взгляды на историю вообще и на историю Рима в частности. Характерной чертой Саллюстия является попытка объяснить общественные явления, исходя из развития самого общества. «Югуртинская ,война» начинается с того, что автор доказывает примат virtus, т. е. личных качеств человека (что такое virtus, мы еще рассмотрим) над судьбой (fors). Когда человек идет дорогой virtus и gloria, он не нуждается в судьбе (lug., I, 1, 3). Слабые духом совершенно неправомерно обвиняют природу в том, что является их собственной виной (Iug., 1, 4). Co всем этим очень хорошо согласуется начало позднего письма с его идеей, что каждый — создатель своей судьбы (Ер. I, 1). Нельзя сказать, что Саллюстий полностью исключает внеобщественные силы (боги, судьба), но их роль у него невелика. Заметим, кстати, что, не' будучи, как это следует из его концепции, религиозным человеком, наш автор постоянно обвиняет в пренебрежении к ,богам своих современников (Cat., 10, 4). Это, опять-таки, любопытный момент, когда человек становится на защиту религии не из религиозных, но из политических мотивов. Deos neglegere есть показатель социальной нереспектабельности, а почитание богов, наоборот, критерий «хорошего тона».
Итак, мы установили, что автор пытается объяснить (и объясняет) общественные явления, исходя из развития общества. Решающим фактором является моральный. Именно (как мы это покажем далее) общественная мораль, ее эволюция и падение ,ответственны за изменения в жизни общества. Падение морали — это основная причина общего кризиса, такова основная мысль Саллюстия. Конечно, автор уделяет немало значения экономическим и политическим изменениям, однако он интегрирует это
в терминах морали.27 Развивая эту идею Сайма, Зрл справедливо отмечает, что так видели историю все римляне, которые не отличали морали от политики. Этим можно объяснить наличие моральных обвинений в политических инвективах.28 Отсюда, по его мнению, идет и особенность римского политического словаря, основанного на терминологии для выражения идей морали.129 Справедливость этого суждения очень хорошо видна после изучения фундаментального труда Ж- Эллегуара.30 Отметим, следовательно, еще одну черту нашего автора — видение истории через призму развития морали.
Посмотрим, как Саллюстий представлял себе историю Рима. Римская община произошла в результате смешения прибывших с Энеем троянцев с аборигенами (aborigines) (Cat., 6, і). Вследствие согласия (concordia) они процветают (6, 2). Усиление общины вызвало зависть соседей, которые попытались ее уничтожить. Римляне же успешно защищали родину и свободу (Iibertas) (6, 4). Они имели imperium Iegitimum, который именовался regnum (6, 6). Управляли же общиной избранные (delecti), которые именовались patres. В этих delecti нетрудно увидеть сенат. Потом власть царей переходит в dominatio и superbia (6, 7). Это заставило римлян (цитата очень важна) binos imperatores sibi facere (ibid).
Здесь следует сделать остановку. Саллюстий употребляет для обозначения Рима царского периода термин res publica (ibid). Res publica фигурирует по отношению и к царскому, и к республиканскому, и к императорскому периодам (достаточно вспомнить хотя бы надпись на арке Септимия Севера) (CIL, VI, 1033). Это позволяет признать правоту Xp. Мейера, который отметил, что понятие res publica означало не республику в нашем понимании, а государство вообще. При этом никто не признавал возможности изменения, а альтернативой res publica было отсутствие государства вообще.31 Отметим, правда, что для Цицерона (т. е. для традиционного римского сознания) в res publica не входил такой вариант строя, как тирания.
