Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
Грамматическая классификация слов современного русского языка у Ушакова является частичным видоизменением фортунатовской классификации. Здесь с ещё большей прямолинейностью разнесены по разным грамматическим классам формы одного и того же слова. Например, формы инфинитива, прошедшего времени и настоящего времени одного и того же глагола разбиваются у Ушакова по двум классам и далее ещё по двум подразделениям в пределах одного и того же класса, т. е. механически распределяются по трём «грамматическим частям речи». В разные грамматические группы попадают слова два и пять и т. п. Размещаются по разным классам «формальные» варианты одной и той же грамматической категории (например, наречия грамматические и неграмматические) и, напротив, сдвинуты вместе разные части речи (например, инфинитив и сравнительная степень имён прилагательных и наречий) (88—89).
Как опытный педагог, Д. Н. Ушаков понял, что для школы эта «формальная» классификация неудобна. Поэтому в своих учебниках он старается согласовать две разнородные классификации слов (слово же понимается неизменно как «один или несколько звуков со значением»). Так, в «кратком систематическом школьном руководстве» «Русский язык» (изд. 6-е, Гиз, 1929) Ушаков сначала делит слова «по форме» на изменяемые и неизменяемые (примеры неизменяемых: хорошо, лёжа, лежать, сидеть, нести и т. п.). Затем оказывается, что «изменений в русском языке три: 1) по падежам, 2) по родам, 3) по лицам» (32). Поэтому слова изменяемые делятся на три группы: 1) склоняемые, т. е. изменяемые по падежам (а) только склоняемые — имена существительные и б) склоняемые и изменяемые
1 См. те же классификации во «Введении в языковедение» В. Поржезинского, стр. 123 и след.
2 Попытки разъединить семантическую и грамматическую классификации основных категорий слов соответственно их двойственной природе вообще мало удачны. См., например, статьи S I о t t у «Das Wesen der Wortart», Donum nataliciium Schrijnen, Chartres 1929, 130—141 и «Wortart und Wortsinn», Travaux du Cercle linguistique de Prague, 1, книгу E. H e r m a n n, «Die Wortarten», Berlin,
1928; ср. также у М. H. Петерсона, Введение в языковедение, М., 1930, гл. VII.
673
по родам — имена прилагательные); 2) изменяемые по родам, но не склоняемые — глаголы в прошедшем времени и 3) спрягаемые, т. е. глаголы в настоящем и будущем времени (33). Но так как в этой классификации почти не остаётся места для живых категорий языка, вроде глагола с его наклонениями, залоговыми и видовыми различиями1, то далее к этой классификации слов «по форме» примешиваются подразделения «по значению». Правда, в выделенной «по значению» («действие или состояние») группе глагольных слов оказываются соотносительными и равноправными 1) отглагольные существительные (ходьба), 2) инфинитивы (ходить), 3) формы настоящего и будущего времени (хожу, ходишь, пойду), 4) формы прошедшего времени (ходил, пек), 5) формы наклонений. Сама же категория глагола объявляется условным термином для условно объединённых групп глагольных слов с формами лица, времени и наклонения, «и к ним причисляется ещё неопределённая форма» (69) (а почему — непонятно; тем более, что на стр. 125 заявляется, что «по значению она похожа на существительное»). «Термин «глагол», — писал Д. Н. Ушаков совместно с А. М. Смирновой и Н. Н. Щепетовой2, — не соотносителен с терминами «существительное» и «прилагательное». Два последних термина одинаково применимы и в формальном и в смысловом (?) значениях... Глаголами же называются слова, которые изменяются неодинаково». Но это не так. Ведь если для Ушакова глагол — группа условно объединённых по значению, но разных по форме слов, то существительное в его учебнике, напротив, — группа условно объединённых по «форме» (по системе падежей), но разных по значению слов. В самом деле, «по своему значению (не по форме) имена существительные делятся на 1) названия или имена, 2) местоименные и 3) счётные» (стр. ЗЗ)3. Более внимательный семантический анализ легко раскрывает, например, грамматические и семантические отличия «счётных» слов от имён существительных. Спорно у Ушакова само определение значения имени существительного: «имя существительное — слово... по значению самостоятельное, обозначающее предмет или признак (в том числе действие, состояние, числ о)» (124). Можно сомневаться (как сомневались, например, Шахматов и Овсянико-Куликовский), «самостоятельны ли по значению» личные местоимения. Ещё более сомнительно отнесение обозначений числа к категории признаков (например, для математики). Во всяком случае, приходится признать, что объединение двух классификаций, произведённое «для простоты и удобства называния слов», оказалось в грамматической практике Ушакова внешним, механическим и произвольным. Неизменяемые слова Ушаков делит тоже по значению. По теории Ушакова, «к неизменяемым словам относятся наречия с деепричастиями, частицы, неопределённая форма глагола, предлог, союз, междометие, неизменяемые существительные и неспрягаемый глагол (т. е. слово нет) — это подразделение не по формам, а по значению» (124). «Если обратить внимание на словообразование, то среди неизменяемых слов мы различим» 1) «наречия не все,
