Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
Формы словоизменения — это «формы сказуемости», с одной стороны, и «формы второстепенных частей предложения», с другой. Так как, по учению Фортунатова, «грамматичны» лишь те предложения («слова-предложения» или «словосочетания-предложения»), в которых есть формы сказуемости (такого типа предложения, как Пушкин — поэт, — по Фортунатову, неграмматические, потому что «паузу сказуемого» Фортунатов не считает грамматической формой), то методологически целесообразно при анализе фортунатовских форм словоизменения исходить именно из форм сказуемости.
Анализ форм словоизменения лишь ещё ярче изобличает схематическую односторонность фортунатовской системы. Разделив формы словоизменения по значениям на формы сказуемости и формы второстепенных частей предложения, Фортунатов уже, в сущности, выходит за пределы морфологической классификации отдельных слов. В самом деле, формы сказуемости, сначала рассматриваемые Фортунатовым вне зависимости от объединения их в структуре одного и того же слова, обнаруживают в своём составе резкую дифференциацию, деление на две различные категории: 1) на формы наклонения и времени, обозначающие различия в открываемом мыслью отношении сказуемого к подлежащему; 2) на формы лица, обозначающие самое отношение сказуемого к подлежащему (219—220). В соответствии с этим, в русском языке слова, обладающие формами сказуемос-ти, должны бы делиться, по Фортунатову, на такие грамматические классы:
1) слова с полным комплектом форм сказуемости, т. е. с формами лица, времени и наклонения (гляжу, глядишь и т. п.; гляди, я глядел бы и т. п.). Впрочем, и этот разряд слов мог бы быть для морфологической точности подразделён на три серии: а) слова с полным комплектом форм сказуемости, выраженных морфемами (флексиями) самого слова (гляжу и т. д.., гляди); б) слова с синтетическими формами времени и наклонения и с аналитическими формами лица (я видел, ты видел и т. д.) и в) слова со всеми аналитическими формами сказуемости (я видел бы, ты видел бы и т. п.);
2) слова с формами времени и наклонения, но с отсутствующим отношением к лицу, т. е. глаголы без форм лица (безличные глаголы).
Впрочем, по самому характеру выражения форм лица Фортунатов выделяет в особую группу глаголы в повелительной форме второго лица (234). Поэтому та же классификация может быть иначе представлена так:
1) слова с формами сказуемости, образующие часть предложения;
2) слова с формами сказуемости, образующие целые предложения, слова-предложения. Сюда относятся:
а) глаголы в повелит, форме 2-го лица (но ср. также вижу, слышишь и т. п.),
б) безличные глаголы.
Таким образом, этими вариациями форм сказуемости, в зависимости от формы лица, уже была предрешена возможность для односторонних классификаторов из фортунатовской школы подменить категорию слов с формами сказуемости «личными словами». Грамматическое содержание слова от этого должно было безгранично сузиться. Искусственный разрыв между формами одного и того же слова, вопреки растущей тенденции самого языка к объединению этих форм, в грамматических теориях учеников Фортунатова всё углубляется.
670
Среди форм словоизменения во второстепенных частях предложения Фортунатов различает формы склонения (имён существительных) и, наряду с формами склонения, — формы словоизменения в роде (имён прилагательных). Таким образом, здесь устанавливается дифференциация именных слов исключительно по формам словоизменения. Однако существительные слова обнаруживают резкий синтаксический контраст между формами номинатива (как подлежащего) и формами косвенных падежей (как второстепенных членов). Слова с формами словоизменения в роде, в свою очередь, в русском языке должны бы распасться 1) на слова с формами склонения и с формами словоизменения в роде (членные прилагательные и прилагательные местоимения) и 2) на слова с формами словоизменения в роде, но без форм склонения (краткие прилагательные добр, рад и т. п.). Но тут образуется новая цепь затруднений: в русском языке слова с формами словоизменения в роде, но без форм склонения, никогда не являются второстепенными частями предложения, и, следовательно, не могут быть грамматически объединены с теми прилагательными, которые имеют полную систему форм согласования во всех падежах (не только в именительном, но и в косвенных падежах). Затруднение становится катастрофическим, когда в этот разряд слов вклиниваются глагольные формы прошедшего времени (любил, -а, -о), которые по характеру других форм словоизменения (по формам сказуемости) входят в категорию спрягаемых слов1, в категорию глагола.
Таким образом, ясно, что классификация слов по формам словоизменения не могла быть последовательно проведена Фортунатовым даже применительно к индоевропейскому праязыку (т. е. к лингвистической фикции).
Тем менее можно было ожидать логически-безупречной реализации этой классификационной схемы в отношении современного русского языка. Ведь уже сам Фортунатов, устанавливая «формальные, или грамматические классы полных слов», стремился сочетать различия в формах словоизменения с различиями в значениях основ. Так, спрягаемые слова-глаголы, по Фортунатову, «обозначали в основах глагольных форм... признаки в их происходящем во времени сочетании с субъектами, деятельными вместилищами признаков, а в формах спряжения (именно в формах сказуемости...) глаголы обозначали суждение относительно сочетания такого признака (действия или состояния) с известным самостоятельным предметом мысли (в подлежащем этого суждения) как с субъектом данного признака» (224). «Существительные склоняемые слова обозначали... в основах форм склонения самостоятельные предметы мысли, т. е. предметы, вещи как вместилища признаков или признаки в их отвлечении от предметов, вещей» (266). Основы прилагательных «обозначали признаки в их принадлежности вместилищам признаков», а формами словоизменения в роде такой признак обозначался в данной принадлежности его различного рода самостоятельным предметам мысли, обозначавшимся в предложениях существительными словами» (227). Кроме того, по более частным вариациям и модификациям основ Фортунатов различает в пределах прилагательных именные, местоименные и отглагольные образования так же, как в категории существительных, — существительные личные с местоименными основами и существительные неличные, распадающиеся в свою очередь на существительные имена (слова-названия) и на существительные местоименные неличные (местоимения с неличными местоименными основами).
