Работы по отдельным проблемам истории Средней Азии Том 2 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Автор киргизского рассказа — мулла Хали-бай Мамбетов, киргиз-казак 3 Ташкентского уезда, Акджарской волости. Узнав от Аскарова, что один «большой человек» ищет рассказов туземцев о русских завоеваниях и хочет привезти их в Петербург, Хали-бай попросил своего отца, служившего в кокандском войске до падения Ташкента, рассказать ему о военных действиях и постарался точно записать слова старика: «Отцу моему я верю во всем, без всякого сомнения, и проверять его рассказ не желаю». Тем не менее Хали-бай не ограничился простой передачей рассказа отца, но придал ему стихотворную форму, в ущерб ясности изложения и легкости понимания. Русский перевод сделан проф. Вёселовским с помощью молодых тюркологов Н. Ф. Ката-нова и П. М. Мелиоранского.
По отзыву издателя, «изложение у нашего автора порой отличает-
1 Сведения о личности этого сарта, сообщенные проф. Вёселовским, очень любопытны. Как толковый проводник, Аскаров был очень полезен русским путешественникам; сопровождая проф. Веселовокого, он скоро настолько ознакомился с древними монетами, что, не будучи грамотным, довольно точно определял время их чеканки. После отъезда профессора, Аскаров начал самостоятельно заниматься собиранием древностей и монет, которых у него находилось до И тысяч экземпляров; часть их после его смерти (1891 г.) поступила в Императорский Эрмитаж.
2 <Казахском.> 3 <Казах.>
H. Веселовский, Киргизский рассказ о русских завоеваниях (1891)
321
ся наивностью, порой блещет остроумием, столь свойственным казацкому народу». Ход событий передан верно, за немногими исключениями; самая важная ошибка относится к рассказу о взятии Ташкента, который, по словам автора, сдался русским добровольно; по всей вероятности, Мамбет в этом деле не принимал участия. Как приташкент-ский житель, автор «вполне проникся мусульманским духом и привык на все смотреть с точки зрения шариата». Русские везде являются у него не только неверными, но прямо язычниками: они поклоняются идолам Лат и Манат, упоминаемым в Коране; при заключении договора с мусульманами генерал Черняев вытесал из дерева изображение Ла-та и дал такую клятву: «Если от своего слова отступлюсь, пусть Лат меня накажет». По словам издателя, автор сначала «не решался отдать свою рукопись, говоря, что „невежливо выразился о русских, и уступил только настояниям Аскарова"». Желанием смягчить это впечатление и угодить -русскому '«'большому человеку», .по всей вероятности, объясняются заключительные комплименты русской власти, находящиеся в резком противоречии с духом фанатизма, которым проникнут весь рассказ. «Генерал-губернатор стал теперь нашим начальником. Мы, бедняки, благословляем его. Он сказал: „Мусульманских грамотеев посылайте учиться по-русски" — и показал хорошие пути. Чтобы обучать мусульман, у русских много попов. Тех, которые ходят учиться по-русски читать, не заставляют креститься. Всех людей познакомил с высшими науками, требующими ума. Он сказал: „Узнайте мусульманский язык!" —и заставил обучать по-мусульмански русских детей. Генерал-губернатор стал знакомить с хорошим законом. Передав стране свои знания, он успокоил ее и дал ей отдохнуть. Страной управлял он справедливо и сделал ее благоустроенной».
В приложениях помещены в тексте и в переводе две песни, записанные в 1891 г. Н. Ф. Катановым (ему же принадлежит перевод) в укреплении Вахты Семиреченской области, именно песни «О Худояр-хане»4 и «О приходе русских». Вторая песнь прославляет русские завоевания от взятия Ташкента до хивинского похода включительно; автор, видимо, сочувствует русским и кончает свою песнь словами: «Кто же не побоится войск Белого царя? Русские завладели теперь четвертою частью обитаемых стран». Наконец, помещена еще песнь о киргиз-казацком богатыре Джан-ходже, записанная в Казалинске И. В. Аничковым, который перевел ее на русский язык и снабдил предисловием и объяснительными примечаниями. Песнь эта прославляет одного из участников борьбы с русскими и, конечно, проникнута духом вражды к последним, которые выставляются в ней не только неверными, но и притеснителями народа.
4 Три 'песни об этом последнем кокандском хане были надпечатаны Н. П. Остроумовым в ЗВОРАО <см. т. II, стр. 189—194; т. VII, стр. '51—62; т. VIII, стр. ,129—136>; песнь, сообщенная Н. Ф. Каталовым, является четвертой. 21 В. В. Бзртольд, Юм II, часть 2
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АРИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ В СРЕДНЕЙ АЗИИ 1
Насколько мы можем проследить историю Средней Азии, оседлое население ее всегда принадлежало <к арийскому племени, именно к иранской группе арийских народов2. Была ли она колыбелью арийского племени или арийцы пришли туда из какой-нибудь другой страны, этот вопрос до сих пор еще остается спорным.
Область, впоследствии получившая от арабов название Маверан-нахра (т. е. Заречья), как известно, составляла часть основанной Киром и Дарием персидской монархии и, после завоевания Персии Александром Великим, вошла в состав греко-бактрийского государства. К греко-бактрийской эпохе относятся древнейшие до сих пор найденные в крае монеты, статуэтки и т. п.; едва ли можно надеяться, что когда-нибудь будут найдены предметы, относящиеся к еще более глубокой древности3.
