Историческая грамматика русского языка - Черных П.Я.
Скачать (прямая ссылка):
27
глазах стала не только страной сплошной грамотности, но и самой культурной страной в мире, диалекты, диалектальные расхождения повсюду исчезнут, будут окончательно перемолоты в едином общенациональном языке, и русский литературный язык станет в одинаковой мере как языком города, так и языком новой колхозной деревни.
В статье „Относительно марксизма в языкознании" И. В.Сталин, подчёркивая, что никакой коренной ломки в самой структуре русского языка после Октября не произошло, следующим образом говорит об изменениях в словаре и значениях слов в послеоктябрьскую эпоху:
„Что изменилось за этот период в русском языке? Изменился в известной мере словарный состав русского языка, изменился в том смысле, что пополнился значительным количеством новых слов и выражений, возникших в связи с возникновением нового социалистического производства, появлением нового государства, новой социалистической культуры, новой общественности, морали, наконец, в связи с ростом техники и науки; изменился смысл ряда слов и выражений, получивших новое смысловое значение; выпало из словаря некоторое количество устаревших слов"Ч
Действительно, одним из наиболее замечательных явлений в области местных диалектов в наши дни является употребление в широких масштабах новых слов, отражающих новые формы общественной жизни, новые формы труда и быта: колхоз, МТС, трактор, комбайн, культуры (сельскохозяйственные), яровизация, трудодень, бригадир, пятисотница, стахановец, президиум, пленум, соревнование, клуб, вуз, пионер, радио, электричество и т. д.
С другой стороны, некоторые устаревшие слова, вроде какого-нибудь уповод (отрезок рабочего времени во время полевых работ), или такие слова, как соха, цеп, страда и т. п., почти повсюду выходят из употребления. Если иногда в деревне ещё и скажут о женщине или о жене баба, то это теперь уже характерно не для языка колхозной деревни в целом, а только для отсталых групп деревенского населения. Колхозник из пожилых, который по старинке вместо метр иногда употребит слово аршин, теперь уже рискует быть осмеянным односельчанами.
1 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951, стр. 6.
23
3. РУССКИЙ ЯЗЫК В ЕГО отношении к другим СЛАВЯНСКИМ ЯЗЫКАМ
§ 11. Русский язык отличается от других восточно-славянских языков, особенно украинского, главным образом в лексико-семантическом и фразеологическом отношениях. И в литературном русском языке, и в говорах находится в обращении большое количество слов, которые совсем неизвестны или необычны в украинском, и наоборот. Это относится и к бытовой лексике, и к политической терминологии и т. д., — ко всем случаям, когда одно и то же понятие по-разному выражается в современных восточнославянских языках. В украинском, например, отсутствуют такие общерусские слова, как: бросать, бросить (по-украински: кидати, кинути, метнути), ужин (по-украински: вечеря), деньги (по-украински: гроші), роща (по-украински: гай), вор (по-украински: злодей), забота (по-украински: турбота, клопіт), вопрос (по-украински: питання), председатель (по-украински: голова), бумага (по-украински; папір), печальный (по-украински: сумнйй), очень (по-украински: дуже), если (по-украински: коли) и т. д. Русскому совет, советский в украинском соответствует рада, радянський; русскому красный (о цвете) в украинском соответствует червоний и т. д.
В фонетико-грамматическом отношении русский язык в целом (литературный и говоры) отличается от украинского и белорусского, может быть, менее заметно, но на самом деле не менее существенным образом. Речь идёт не об отдельных фонетических или грамматических расхождениях, а о различных языковых системах. В частности, от украинского и белорусского языков, вместе взятых, русский язык отличается:
1) изменением прежних сочетаний -ый, -ий в-ой, -ей в таких случаях, как: злой (из зъльш), слепой (из елгьпый); на севере также: доброй (человек), прежней (дом) и пр.; мою (из мыю, т. е. мы-й-у), пей (из пий) и т. д. (см. § 50). Ср. в украинском: злий; мию, пий и т. д.; в белорусском: злый, добрый; мыю, пий и пр.;
2) изменением старых сочетаний ръ, лъ, рь, ль в ро, ло, ре, ле в таких случаях, как: кровавый (из кръвавый), блоха (из блъха), слеза (из сльза) и пр. Ср. в украинском: кривавий, слиза и пр., в белорусском: кривавый, блыха и пр. (см. § 48);
3) сохранением начального и (по большей части из jb) в таких словах, как: иголка (из /ьгълъка), играть; в говорах:
29
имать и др. Ср. в украинском: голка, грати, мата и т. д.; также в белорусском (см. § 51);
4) употреблением к, г, х вместо ц, з, с в таких грамматических формах, как: на руке (из на руцгь), на дороге (из на дорозгь), в кожухе (из въ кожусгь), пеки (из пеци) и пр. (см. §§ 55, 66). Ср. в украинском: на руці, на дорозі, в кожусі, печи и пр.; в белорусском: на руці и т. д.;
5) отсутствием звательного падежа, уцелевшего в украинском и белорусском. Ср. в украинском: брате, синку, Иване, сестро; ой, місяцю мій, місяченьку и т. п. (см. § 65);
6) употреблением в широких масштабах новой формы име-нительного-винительного падежа мн. ч. на -а, -я в склонении существительных не"среднего рода: острова, города, берега, края, учителя и пр.; в говорах: ветра, староста, деревня и т. п. Ho в украинском: острови, городи, береги, краі, учителі и пр.; в белорусском: дамы, гарады и пр. (см. §§ 64, 67);
