Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
Для обозначения племени в младшей Авесте употребляется термин занту, но его составляющие нигде не обозначены. Считается, что в обществе оседлых скотоводов и земледельцев «племя» является формальной общностью, в его составе учитывается только сам факт родства [Лившиц, 1963, с. 146]. Согласно зороастрийской традиции, племя должно состоять минимум из двух родов и насчитывать не менее 30 семей.
По Геродоту (I, 101), мидяне делились на шесть племен, а персы — на десять, но реального значения племена уже не имели. Это относится к оседлому населению, а у кочевников роль племен, вероятно, была еще значительной, так как их расселение отмечалось не по областям
93
или иным территориальным единицам, а по «племенам» (см. о расселении племен парное-даев у северных границ Парфии по Страбону — XI, VIII, 12). В ряде случаев в источниках говорится об участии в ка-ких-то военных событиях не всего народа, а лишь какого-то его «племени» (массагеты и дербики в связи с последними сражениями Ахеменидов или скифы и дай в войнах с Александром — ср. Арриан III,
11, 13 и Квинт Курций Руф IV, XII, 6).
Понятие дахью — «область, страна» — употребляется в Авесте в разных значениях. В Гатах это более крупная единица, чем племя, но и область, занимаемая одним племенем [Лившиц, 1963, с. 147]. Упоминаются там же «иранские области» (арьянам дахьюнам), но и дахью туров-кочевников. Понятие это «прежде всего территориальное, географическое, нередко указывающее на значительную этническую общность, но еще не четкая административная единица в составе сложившегося государства» [Лившиц, 1963, с. 147].
Исходя из данных Авесты, мы можем предположить, что подавляющая часть конкретных сведений источников об этнических объединениях в древности относится к дахью — «области, стране» (по аналогии с дахью туров) и обозначает союзы племен. Лишь в отдельных случаях появляются дополнительные данные (как правило, в результате более близкого знакомства) о племенах, входивших в эти объединения. Выделить «племена» на земледельческой территории даже в самый ранний период затруднительно.
Перейдем к анализу материалов из отдельных районов.
Восточный Прикаспий
В этот регион мы включаем территорию от северных границ пустыни Каракум, весь Устюрт, Прикарабугазье (Прибалханье), Мангышлак. По исторической традиции эта область начиная с эпохи средневековья была зоной расселения туркмен [Агаджанов, 1973; Каррыев и др., 1954]. На всей этой территории от Узбоя до северного чинка Устюрта встречаются очень характерные археологические памятники— погребальные склепы. Исключение составляет только район дельты Узбоя, где погребения очищенных костей из-за отсутствия камня совершались в сосудах или специально вырытых ямках. Данных о древних погребениях на Мангышлаке нет. Каменные склепы в пределах территории и хронологически имеют некоторые различия (см. часть III), но традиционность их и однообразное развитие обряда погребения показывают, что на всей этой территории существовали общие нормы, связанные с основополагающими для каждого народа представлениями о смерти, погребении, идее возрождения и плодородии.
94
Изучение керамики из погребальных сооружений и культовых центров на Узбое и в Прибалханье дает основание выделить как минимум два района по особенностям этих изделий (см. часть III). Это свидетельствует о некотором культурном единстве в их пределах. В каждом из них открыт свой культовый центр (Гарраулдепе и Ичянлыдепе) со следами сходных культов, но некоторыми отличиями в самих сооружениях. Исходя из данных Авесты, мы можем считать, что эти археологические материалы свидетельствуют о территории двух разных племен в пределах общего культурного ареала. Материалов с остальной территории мало или совсем нет, поэтому трудно судить, сколько еще племен входило в объединение кочевников Восточного Прикас-пия. Особенности погребальных сооружений на Устюрте (см. часть IV) как будто бы дают основание для выделения еще одного «племени». Хочется надеяться, что когда-нибудь и Мангышлак откроет нам свои тайны.
Гарраулдепе на Большом Балхане датируется VII-II вв. до н.э., а на Узбое памятники относятся в основном к началу IV в. до н.э. — IV в. н.э., когда русло стало устойчиво обводняться. Кочевники пришли к Узбою из других районов Восточного Прикаспия, где они проживали в более стесненных (прежде всего обеспечением водой) условиях. Мы не знаем, пришла ли сюда какая-то группа (племя) целиком или здесь образовалось новое племя из разных частей, отделившихся от существовавших ранее племен. На нижнем Узбое, скорее всего, расселились выходцы из Прибалханья, расширившие свою хозяйственную территорию. Сток по Узбою и образовавшийся в связи с этим торговый водный путь познакомили античный мир с населением этих районов, и таким образом в источниках появились имена массагет-ских племен дербиков и апасиаков, живших вдоль этого пути. Всю же территорию Восточного Прикаспия, объединяемую в единый регион каменными склепами — основными здесь археологическими памятниками, — занимал, очевидно, массагетский «союз» племен. По данным Геродота (Геродот I, 206), во время похода Кира на массагетов основные районы расселения их находились минимум в трех днях пути (около 100 км) к северу от реки.
