Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
Уступками в пользу католиков Яков добился своей цели. Те самые религиозные мотивы, которые до сих пор делали мадридское правительство столь неискренним во всех его шагах в связи с проектом брака, стали теперь главной причиной, способствующей его заключению. В Мадриде надеялись, что благодаря этому браку английские католики смогут в буду-
86
События 1623 года
щем наслаждаться покоем и терпимостью, а инфанта станет тем благословенным орудием, которое наконец обеспечит католической церкви в Англии мирную жизнь после стольких жестоких гонений, обрушившихся на нее в прежние годы. Посол граф Бристол, человек весьма осторожный и проницательный, который ранее решительно возражал против любого брачного союза с католиками222, теперь был совершенно убежден в искренности испанцев и уже готовился поздравить Якова с успешным осуществлением всех его планов223. Дочь испанского короля, особа, как он утверждал, превосходно воспитанная, вскоре, по его словам, должна была прибыть в Англию и привезти с собой громадное богатство — два миллиона песет, или 600 ООО фунтов стерлингов — сумму, вчетверо большую, чем то, что Испания когда-либо давала в приданое за своих принцесс, и почти равную всем субсидиям, которые в течение этого царствования выделил королю парламент. Но еще более важным для чести и счастья Якова было то обстоятельство, что в предполагаемом браке Бристол видел верное предзнаменование скорой реставрации пфальцграфа, полагая, что Филипп никогда бы не отдал англичанам свою сестру и столь громадные богатства, если бы намеревался на следующий день вступить с ними в войну. Его осведомители, похвалялся Бристол, были столь точны в своих сообщениях, что даже самые секретные планы испанцев никогда не оставались для него тайной-24, и потому он выяснил, что возвращение Фридриху Пфальца и брак инфанты испанцы всегда рассматривали как меры тесно связанные или даже неотделимые одна от другой225. Как бы мало ни был способен Яков по своему характеру добиться от испанцев столь громадной уступки, какие бы неудачные средства ни употреблял он ради этой цели, английский посол не мог отрицать свидетельства фактов, ясно теперь доказывавших совершенную искренность намерений Филиппа.
Возможно также, что Бристол, как человек умный, понимал, что соображения государственного интереса, которые, как принято думать, только и имеют вес в советах монархов, не всегда в конечном счете берут там верх; что мотивы более бескорыстные — благодарность, честь, дружба, великодушие — у государей точно так же, как и у частных лиц, нередко способны уравновесить эти эгоистические побуждения; что справедливость и умеренность Якова, а также его полное доверие к Испании проявились во всем ходе переговоров с такой очевидностью, что ему наконец удалось добиться искреннего союза с этой нацией, столь знаменитой чувством верности и чести. Либо, если чисто политические мотивы следует все же считать определяющими во всех государственных делах, можно принять такое объяснение: морская мощь Англии была столь внушительной, а испанские владения — столь разбросанными по различным частям света, что советники Филиппа вполне могли склониться к тому мнению, что для завоевания искренней дружбы владычицы морей никакие уступки нельзя считать чрезмерными. А так как Якова в течение многих лет мани-. ли соблазнительными надеждами и другими торжественными обещаниями, а его народ в это время приходил в ярость из-за бесконечных задер-,
Глава V
87
жек и досадных разочарований, то, вероятно, должен был наступить такой момент, когда для двух наций уже не оставалось среднего пути между самой ожесточенной ненавистью и самым тесным союзом. Мы уже не говорим о том, что примерно в это же время политика французского двора вновь начала приобретать прежнюю энергию, а следовательно, для безопасности и величия испанского монарха дружба с Англией с каждым днем становилась все более необходимой.
Итак, стороны пришли к согласию по всем пунктам, и недоставало теперь лишь папского разрешения, которое, впрочем, можно было считать простой формальностью226. Король ликовал, видя успех своей миролюбивой политики, и, казалось, с полным правом похвалялся необыкновенным своим умом и проницательностью — как вдруг все эти головокружительные надежды были разрушены дерзкой опрометчивостью человека, которого Яков, на горе самому себе, своему семейству н своему народу, когда-то безрассудно возвысил над сферой частной жизни.
ХАРАКТЕР БЕКИНГЕМА
Со времени падения Сомерсета Бекингем пользовался неограниченным влиянием как при дворе, так и в государстве, и если бы Яков открыл глаза, он имел бы теперь полную возможность убедиться, насколько непригоден его фаворит для того высокого положения, на которое он оказался вознесен. Известными достоинствами придворного Бекингем обладал, талантов государственного мужа не было у него и в помине. Безудержный в своих страстях и равно неспособный к осторожности и притворству; прямой и откровенный больше от грубой несдержанности, нежели от подлинного чистосердечия, расточительный скорее от свалившегося на него богатства, чем от природной щедрости; горячий в дружбе, неистовый во вражде, но в обоих случаях лишенный всякой проницательности и умения разбираться в людях, — со всеми этими качествами он быстро достиг высшего положения и тотчас же обнаружил как дерзкую надменность, свойственную выскочкам, недавно добившимся славы н богатства, так и гневную запальчивость, характерную для особ высокородных и не привыкших к возражениям.
