Архиепископ геноцида, Монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии 1941-1945 - Ривели М.Л.
ISBN 978-5-91399-020-4
Скачать (прямая ссылка):
Бывший начальник усташской полиции полковник Эрик Лизак подтвердил, что тайно встретился с монсеньором Сте-пинацем осенью 1945 года во дворце архиепископства и попросил у него помощи в подрывной деятельности. Он подтвердил также, что Степинац ввел его в контакт с Павао Гулиным и другими усташскими и «крижарскими» конспираторами. На вопрос, правда ли, что во время диктатуры поглавника монсеньор Степинац хоть раз протестовал против усташ-ских преступлений, бывший начальник полиции ответил: «Я об этом ничего не слышал».
Потом очередь дошла до священника Ивана Салича, секретаря монсеньора Степинаца. Салич подтвердил, что скрывавшийся от правосудия в подполье Лизак дважды посетил архиепископство Загреба, а также подтвердил сотрудничество монсеньора Степинаца с деятельностью заговорщиков. Он рассказал также о благословении усташского знамени, спрятанного в лесу подрывными элементами, и об автомобиле, который монсеньор Степинац дал Йосипу Симечки (священник, преподаватель религии в лицее Загреба, активный элемент создававшейся подрывной катто-усташской группы. — Прим. ред.).
В трибунале священник Симечки заявил: «Мне известно, что архиепископ Степинац был в курсе благословения знамени, произнесенного в часовне архиепископства. Когда я пришел к архиепископу Степинацу за день до ареста секретаря
13 Заказ UlS
193
IV. По крысиной тропе
Салича, он спросил меня, достаточно ли мы были осторожны с благословением усташского знамени». Затем подсудимый священник подтвердил, что распространял листовки с такой надписью: «Братья Хорваты! Леса полны нашими крестоносцами! Народ, не жди, а бей где можешь!» — и что вручил их Сгепинацу: «Да, я дал его архиепископу и монахиням, которые были с ним».
Обвиняемый священник Диюра Марич (один из заговорщиков, окончивший Папский университет в Риме, бывший усташский офицер и исповедник личной охраны поглавника) подтвердил, что выполнял принудительные «обращения» по приказу монсеньора Степинаца. Разыскиваемый партизанскими властями после освобождения Загреба, он подтвердил, что первое время скрывался в Италии, благодаря рекомендательному письму от архиепископа Загреба, адресованному епископу города Триеста.
Монах Модесто Мартинчич, из хорватских францисканцев, заявил, что получил и закопал в своем монастыре тридцать семь ящиков, содержащих часть золота, награбленного усташами у своих жертв. Ящики были переданы францисканцу Радославу Главасу, сановнику усташского министерства культа, в день освобожения партизанами Загреба (S мая 1945 года). Почему он оказал помощь в этом деле? «Мнение высшей церковной среды, как епископства и его превосходительства Степинаца было таким, что я не смог поступить по-другому. Я не мог не сотрудничать с народными властями, я должен был ждать и охранять спрятанное золото... Позиция монсеньора Степинаца была выражена в пастырском послании (от 20 сентября 1945 года. — Прим. ред.) и в его уверенности в том, что произойдут изменения,., Однажды во время визита иностранного представителя, не помню, английского или американского посла, я точно не знаю, я спросил у него: "Ваше превосходительство, говорят, что скоро произойдет изменение режима"; он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: "Действительно уже говорят такое?" И мне стало ясно, что он надеялся на такое изменение... Другие прелаты говорили мне, что этот режим долго не продержится... Действовали на других священников, внушая им предупреждения такого
194
Приговор мнимого мученика
типа: "Смотрите не сотрудничайте, если не хотите скомпрометировать себя", что по сути являлось призывом к пассивному сопротивлению. Некоторые же священники с усташским уклоном перешли от пассивного сопротивления к активному, организуя и направляя свою деятельность против режима и принимая в ней непосредственно участие».
В типичном стиле самых опытных политических деятелей подсудимый Степинац отрицал все, даже очевидность. Отрицал, что помог заговорщикам: «Если Лизак, если Л ела Co-пианеч, или кто-нибудь другой приходил ко мне под чужим именем, если я получал письма, которые не смог даже прочесть, если это преступление, если считать преступлением то, что люди приходят ко мне в гости, то я спокойно принимаю приговор». А о новом государстве Степинац заявил: «Католические школы, наши школы, для постройки которых было пожертвовано многим, у нас отняты. Нашим семинариям создали сложную жизнь. Если бы я не получил семь вагонов еды из Америки, в этом году было бы невозможно держать открытой архиепископскую семинарию. Семинаристы — это дети нашего деревенского народа. Вы силой конфисковали все имущество семинарий. Вы сделали не меньше того, что сделало гестапо, которое отняло у семинарий собственность в г. Моркиче».
10 октября 1946 года судьи загребского трибунала признали подсудимого Алоизие Степинаца виновным в пособничестве врагу (т.е. в коллаборационизме) и измене и приговорили его к шестнадцати годам заключения с каторжными работами.
Святой Престол назвал загребский процесс «фарс-процессом»39. Газета «Оссерваторе Романо» от 30-31 декабря 1946 года писала, что единственное преступление монсеньора Степинаца заключалось в том, что он «был герольдом христианской веры и христианской традиции против атеистического
