Италия конца XIX века: судьбы людей и теорий - Кин Ц.И.
Скачать (прямая ссылка):
В предшествующей главе мы остановились на анархистском конгрессе в Болонье. Многие люди, примыкавшие к Интернационалу в 70-х годах, не столько понимали и сознательно разделяли его программу, сколько повиновались стихийному чувству протеста, возмущения и солидарности. Итальянские историки единодушно подчеркивают «религиозный» характер социализма в своей стране.
св
Удивляться не приходится: страна была отсталой, безграмотной, католической, в социализм верили, как в приход Мессии. Вальяни пишет: «Одна из причин, объясняющих преобладание в раннем итальянском социализме мятежно-романтических тенденций, заключается в архаически-религиозном, мифологическом складе народной психики в обширных крестьянских зонах Италии в тот период. Анд-реа Коста видел эту традицию уже после 1870 г. даже в более передовой Романье. Это порождало революциона-ризм — как в гарибальдийской традиции, так и в традиции „доброго разбойника". Из этого возникла также коммунистически-религиозная ересь в Монте-Амиата» 3.
Это движение связано с именем Давиде Ладзаретти, которого население его района (юго-восток Тосканы) называло «пророком» или «мессией». Он родился в 1834 г., по профессии был ломовым извозчиком, но при этом человеком грамотным. Ладзаретти участвовал как волонтер в событиях, приведших к объединению, бывал во Франции. Вначале он был атеистом и сочувствовал республиканцам, но после «чудесного видения» обратился к религии. Бурная деятельность Ладзаретти развернулась в 1869 г., когда правительство ввело налог на помол, который ударил по интересам крестьян и вызвал серьезные волнения. В конце 1870 г. Ладзаретти выработал свою доктрину «Пророческие рескрипты, пробуждение народов». Это была удивительная амальгама из религиозных и социальных мотивов. Вот текст гимна ладзареттистов: «Мы — верные солдаты Христа, мы стремимся завоевать души печальных и добрых; каждой нечестивой душе мы несем веру. Да здравствуют Республика, Господь и Свобода. Мы — избранники, мы народ божий, нас охраняют небеса; мы истребим всех нечестивцев, всех злодеев, всех врагов Христа» \ На знамени было написано: «Республика и Царство Божие».
Власти относились к движению очень подозрительно, засылали шпионов. В донесении префекта Л. Берти министру внутренних дел говорилось, что Ладзаретти «про-поведывал коммунизм» и призывал, «чтобы бедные захватили земли, которыми до тех пор владели богатые»5. Не вполне ясно, понимали ли крестьяне слово «республика», либо слепо верили «мессии». Известны некоторые их лозунги: «Мира и милосердия», «Не платить больше налогов». «Иначе распределить землю», «Иначе де-
87
лить продукты, которые дает земля», «Установить республику». Финал был трагическим. 18 августа 1878 г. (после «парламентской революции», когда в стране опять шли крестьянские волнения) Ладзаретти и несколько сот его последователей спустились с гор в долину со своими знаменами. Их ждали карабинеры. Официальная версия гласила, что карабинеры уговаривали всех вернуться домой, но будто бы Ладзаретти крикнул: «Король — это я! Люди, действуйте, защитите меня, обезоружьте их!». Началась стрельба, многие (в том числе и Ладзаретти) были убиты, многие арестованы.
В «Тюремных тетрадях» Грамши посвящает Ладзаретти несколько замечательных страниц. Он пишет, в частности, что Ладзаретти вовсе не был убит во время стычки с карабинерами: его хладнокровно и сознательно расстреляли позднее. Затем он анализирует политический и социальный смысл всех этих событий: имелась причина, по которой правительство сознательно стремилось физически уничтожить лидера «движения, в котором республиканские тенденции были причудливо смешаны с религиозным и пророческим элементом» 6. Грамши считал, что ладзареттистское движение было связано с ватиканским «поп expedit» и показало правительству, что именно поэтому в крестьянских массах могли возникать элементарные по типу ферменты народных бунтов. Таким образом, особый интерес в этой «ереси» представляет именно переплетение религиозных, социальных и политических моментов.
В середине 70-х годов правительство запретило все секции Интернационала, началась серия судебных процессов. Подсудимые произносили полные достоинства и гражданского пафоса речи: «Я, рядовой боец социализма, горжусь тем, что принадлежу к фаланге революционеров»; «Я не променяю мое место обвиняемого на кресло государственного обвинителя»; «Интернационалисты не могут совершать революции, когда им вздумается, потому что не в силах отдельных личностей осуществлять или вызывать революции — их делает народ».
На одном из процессов — в ноябре 1879 г. во Флоренции — вместе с группой итальянских революционеров перед судом предстала по обвинению в заговоре против государства русская женщина Анна Марковна Кулшнова, подруга Андреа Костьт, впоследствии родившая ему дочь.
88
Итальянский социалист Лнджолипп красочно описывает обаяние этой «славянской мадонны», напоминавшей картины прерафаэлитов, ее речь, овации зала, когда суд оправдал ее. Проіідут годы, и Анна станет я^еной Филиппо Ty-рати, будущего лидера итальянского социалистического движения, в котором и сама Кулпшова будет играть важную роль.
