Средневековый город ближнего востока 7 середина 13 века - Большаков О.Г.
Скачать (прямая ссылка):
14 Султанские мастерские и мануфактуры не имели капиталистического характера, так как в них использовались элементы внеэкономического принуждения (ср. fStern, 1962, 188—189; М. Soc., 1, 8-2}).
15 О мастерской шелкоткача с 4 станками и 3 мотовилами для крутки нити сообщает документ 1157 г. из Египта ([М. Soc.., 1, 86]; мастерские в Уш-мунайне с 3'—5 станками [APEL, 6, № 387].
1,6 Это было особенно важно при изготовлении тканей из дорогостоящего шелка.
270
Пряжа, изготовленная отдельными мастерами, попадала на рынок через посредство комиссионеров-даллалей, которые должны были продавать продукцию каждой пряхи отдельно [И.Бас., 73]. То же происходило и при ,продаже тканей и штучных изделий — продукция каждого мастера (мастерской) продавалась отдельно с указанием себестоимости (ра’с мал) [И.Бас., 79—80].
Лишь попадая в руки оптовиков, ткани теряли свою индивидуальную стоимость и приобретали рыночную цену.
Несмотря на специфичность сведений трактатов по хисбе и возможное расхождение некоторых теоретических пожеланий с •повседневной практикой, эти инструкции отражают определенную экономическую реальность — отсутствие массового производства и продажу значительной части товаров по стоимостям, а не по ценам производства 17.
В,се это позволяет нам утверждать, что экономика Ближнего Востока в XI—XIII вв. была еще далека от зарождения капитализма. Однако справедливости ради следует отметить, что ь сфере производства тканей, несмотря .на малые размеры мастерских, работу на заказ и т. д., имелся значительный отряд наемных работников, отчего профессии чесальщика льна, чистильщика хлопка и даже ткача считались профессиями презренными (в одном ряду с банщиками, кровопускателями и т.д.) [Дмшк., 39—40; Brunschvig, 1962]. Представители этих профессий считались воплощением невежества, подлости и бунтарства |Газ., 2, 130], вступать с ними в брак считалось неприличным для девушки из семьи порядочного горожанина. О действительно низком социальном статусе свидетельствует то, что представители этих профессий редко встречаются среди мусульманских ученых.
В крупных городах эти группы ремесленников были полностью профессионализированы и не имели связи с земледелием (что не исключает таких случаев в мелких городках). Это позволяет говорить об оформлении достаточно четкой прослойки свободных работников, лишенных средств производства. Развитая система посредничества и скупки продукции ткачей открывала путь к возникновению рассеянной мануфактуры.
Все это в сочетании с мощным купеческим капиталом и развитыми товарно-денежными отношениями создавало необходимые предпосылки для сложения капиталистических отношений, которые, однако, не были реализованы.
По мнению Э. Аштора, прогресс в развитии промышленности прекратился с того момента, когда «в эпоху Сельджукидов и Айюбидов государи урезали свободу предпринимательства, установили монополии и наложили тяжелые пошлины на мастерские. Это привело к постепенному упадку частной промышленности» ,[Ashtor, 1976, 247; ср. также 113, 114, 248]. Другой
17 Подобное явление в совершенно иных условиях отмечено В. И. Павловым в средневековой Индии [Павлов, 1978]. ;
271.
причиной, задержавшей развитие капитализма, он считает мусульманскую систему наследования, мешавшую концентрации капитала [Ashtor, 1976, 113]. Буржуазия в течение нескольких веков боролась с феодалами и для обеспечения своих прав стремилась добиться установления городских республик или иных форм автономии [Ashtor, 1976, 226—231].
С другой стороны, Г. Хоффманн, рассматривая тот же период с марксистских позиций, считает, что горожане Сирии в антифеодальной борьбе XI—XII вв. добились некоторого укрепления городской автономии и муниципальных институтов, но последовавшая затем стабилизация феодализма свела па нет эти успехи [Hoffmann, 1975, 114—115, 120—121].
Как мы видим, два историка, стоящих на разных позициях, равно рассматривают городскую автономию и самоуправление как определенный этап на пути к капитализму, муниципальные институты — как антитезу власти феодалов в городе. В этом есть определенный резон, поскольку между безраздельным господством феодализма и зарождением капиталистических отношений в Европе лежит период борьбы городов за автономию, завершающийся возникновением городских коммун. При этом города добивались различных привилегий в области ремесла и торговли, способствовавших их обогащению [Стоклицкая-Те-решкович, 1960, 100—105, 110—141; СПСБ].
Контраст между самоуправляющимися купеческими городами— республиками и мусульманскими городами, полностью подчиненными государству и не имеющими никакого правового оформления, настолько велик 18, что в появлении самоуправления естественно видится та черта, за которой быстро развивающаяся Западная Европа начинает обгонять Ближний Восток.
До X в. у нас нет сведений о собственно городской администрации на Ближнем Востоке (если не считать внутренней организации иноверческих общин). Наместник (амйр, вали) управлял не городом, а административным округом, частью которого был город; начальник полиции и сборщики налогов были частью государственного аппарата, возглавляемого наместником.
