Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Сам автор называет свой труд «кропотливым и мало благодарным», и мы не решаемся возражать ни против того, ни против другого эпитета. Из этого, конечно, не следует, чтобы мы не признавали за работой трудолюбивого автора никакого значения. История Средней Азии еще так мало разработана, что труд, составленный на основании кропотливых изысканий, хотя и без настоящей исторической и филологической подготовки, не может пройти бесследно; автор в этой книге обнаружил несравненно более обширное знакомство с литературой предмета, чем в своих прежних работах. Не можем не заметить, однако, что «помощь», ^полученная историками от автора, при других условиях могла бы быть гораздо значительнее. От путешественников мы прежде всего ждем подробных географических и этнографических, по возможности также археологических сведений; такими работами путешественники лучше всего могут помочь рассеять «тот туман, в котором ходили и продолжают ходить кабинетные ученые». В письменных источниках, только отчасти доступных автору (притом только в переводах, иногда сомнительных и противоречивых, см. стр. 83, 94 и другие), «кабинетные ученые», вероятно, разобрались бы и без помощи г-на Грухм-Гржимайло. Поэтому мы не можем не пожалеть о том, что «изучение исторической литературы Азии» на время отвлекло нашего автора от гораздо более «благодарной» задачи.
Хан-Тенгри». Приблизительно такой же взгляд высказывает теперь проф. Хирт (Nachworte).
5 Мухаммед-Хайдер, ИЗ.
284
ДРЕВНЕТЮРКСКИЕ НАДПИСИ И АРАБСКИЕ ИСТОЧНИКИ
Надписи, открытые Ядринцевым и расшифрованные проф. В. Том-сеном, уже породили значительную литературу и все еще продолжают давать материал для новых исследований, как об этом свидетельствуют работы, появившиеся после «новой серии» Радлова х. В своей рецензии на Радлова 2 проф. В. Банг удостаивает несколькими замечаниями, на которые я до сих пор еще не ответил, и мою статью об историческом значении надписей3. Банг4 отрицает интерпретацию Радловым слов idi уксыз 5, так как в надписях «на каждом шагу встречаются тарканы, беги и шады», и далее замечает: «Рассуждения Бартольда о демократичности ханов или, по крайней мере, Бильге-хана, хотя и весьма хороши, однако никоим образом не соответствуют действительности — и именно по приведенным выше причинам». Относительно отрывка jae idi jok армш сделано следующее замечание: «Если бы хан был таким убежденным демократом, каким его изображает Бартольд, то эпитет jae „хороший", который Бартольд, правда, переводит „могучий", был бы вряд ли уместен»6. Где именно я называю хана «убежденным демократом» — не сказано, да и трудно было бы найти в моей работе такое место. Как доказывают слова ту'рк кара камьщ будун, династия была обязана своим троном низшим классам, народу; поэтому в надписях высказываются некоторые демократические идеи, «сплоченность племенной общины» приписывается всему народу и народ не рассматривается с тем пренебрежением, которое характерно для более позднего монгольского периода. Однако я говорю совершенно отчетливо: хан считал, что обязан троном не воле народа, но божьей милости 7, и новый царствующий дом окружил свой трон «высшей аристократией» 8. Следовательно, новые ханы вели себя точно так же, как и правители демократического происхождения в Европе.
1 <?>ie altturkischen Inschriften, Neue Folge.)
2 Bang, Inschriften.
3 Barthold, Die historische Bedeutung.
4 Inschriften, S. 5.
5 <«He имеющие правящего благородного рода» — Radioff, Die altturkischen Inschriften, Neue Folge, S. 131, 166.)
6 Bang, Inschriften, S. 6.
7 <Barthold, Die historische Bedeutung, S. 8.)
8 <Ibid., S. 18.)
Древнетюркские надписи и арабские источники
285
Оба Наполеона были обязаны своей властью народной революции; оба были менее всего «убежденными демократами» и окружили свой трон высшей военной аристократией; и тем не менее в своих публичных выступлениях Бонапарты и по сей день держатся идеи empire democratique.
В другом месте 9 Банг пытается доказать, что выражение «если ты не захочешь поселиться на равнине» я понял неверно 10: под «равниной» понимается не Китай, а та равнина, которая «простирается к северо-северо-востоку от Байкала»; ибо «если бы тюрки выразили намерение направиться в Китай, то китайцам больше не нужно было бы подстрекать их к этому»11. Такое толкование полностью противоречит смыслу надписи. Вытеснить кочевников (как, например, в более поздний период якутов) на негостеприимный север могла только какая-то force majeure; на юг (не в самый Китай, а в граничащую с ним область Монголии) тюрков потянуло по вполне понятным соображениям («живущим далеко дают плохие товары, живущим близко дают хорошие товары»). Тяготение к «хорошим товарам» разжигалось приверженцами китайской цивилизации; напротив, хан и его приближенные старались доказать народу, что только в горах своей родины он может сохранить могущество. Народ, последовав советам тех, кто разжигал их алчность, отправился в «разные места» области, граничащей с Китаем, а затем, признав свою вину и покаявшись, вернулся к хану.
Я надеюсь, читатели поймут, что мне не казалось необходимым опровергать замечания Банга; я воздержался бы от всякой полемики, если бы талантливо и остроумно написанная работа И. Маркварта 12 не заставила меня еще раз рассмотреть историческое содержание надписей. Величайшая заслуга Маркварта заключается в доказательстве того, что целый ряд приведенных в надписях дат «увеличен на десять» 13. После объяснения Маркварта Бангу не трудно было доказать, что мы имеем дело не с рядом непонятных хронологических ошибок, а со своеобразной системой счисления, которую до сих пор понимали неверно. Тем самым полностью опровергается многократно высказывавшаяся (в том числе и мною) 14 точка зрения, что в надписях не всегда строго соблюдается хронологический порядок. В работе Маркварта мало затрагиваются внутренние отношения империи тюрков; напротив, внешняя история тюркского народа, особенно последовательность его военных походов, теперь должна пониматься совершенно иначе. В свое время мне пришлось затратить так много труда на обработку исторического материала, содержащегося в надписях, что для меня не может быть безразличен вопрос о том, насколько должен
