Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
39 Марко Поло, изд. Потье, I, 216.
40 <Киргизское.>
41 См. рассказ Джувейни у d'Ohsson, Histoire des Mongols, t. I, p. 442.
42 Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 29. Вопреки сказанному там, вопрос о том, стояло ли у Джувейни ^UXA-ia или ^UJу», далеко ае так ясен. Ближайшее исследование ханыковской рукописи показало мне, что она
Н. А. Аристов, Заметки об этническом составе тюркских племен
277
в земле найманов, около верховьев Иртыша43. Последнее свидетельство показывает, что киргизы могли подвергнуться влиянию канглов еще до своего переселения в Семиречье, даже если это переселение произошло не до рождества Христова, как полагает г-н Аристов, а уже в монгольский период.
Из остальных событий истории тюрков самыми важными, на наш взгляд, являются переселение нескольких тюркских орд в Китай, вытеснение части тюрков на отдаленный северо-восток, где они образовали якутский народ, и постепенное отуречение оседлого населения Восточного и Западного Туркестана (в последнем этот процесс, как известно, еще не совсем закончен). Потомками в разное время переселившихся в Китай и окитаившихся хуннов, тюрков и уйгуров автор считает дунган (стр. 18, 172). Якутов г-н Аристов, на основании исторических и этнографических данных, считает потомками енисейских тюрков и сближает народное название якутов (саха) с названием енисейских сагайцев; переселение якутов с берегов Енисея на берега Лены произошло, по его исследованию, вероятно, в XIII в. (стр. 57—59). Отуречение туркестанских иранцев приписывается главным образом карлукам (стр. 165, 172), хотя начало этого процесса г-н Аристов, считая тюрками усуней и саков, относит к гораздо более раннему времени (стр. 163). Теперь отуреченные таджики известны под названием сартов — термин, который в средние века был синонимом слова таджик. Происхождение слова сарт до сих пор не выяснено; в обсуждении этого вопроса принимал участие и пишущий эти строки, ошибочно полагавший, что сарты не упоминаются у писателей домонгольского периода 44; г-н Аристов (стр. 157) напоминает приведенный еще у Вамбери 45 факт, что термин сарт уже употреблен в поэме Кутадгу билик (XI в.). Очень вероятно, что монголы, в числе многих других терминов, заимствовали его у уйгуров. В настоящее время слово сарт даже в официальной статистике не имеет определенного, всеми признанного значения и сарты часто смешиваются с узбеками. Статистика Самаркандской области не признает сартов, а только узбеков и таджиков; с другой стороны, «в ферганской статистике почти нет узбеков, и все оседлое население именуется сартами» (стр. 156). Г-н Аристов предлагает «называть сартами лишь говорящее по-тюркски оседлое и утратившее родовые быт и деления население Сыр-Дарьинской и Ферган-
в большинстве случаев достовернее и, вероятно, древнее долгоруковской. Если чтение Шереф ад-дина Йезди указывает на форму ^иХ?Х&, то Вассаф, также пользовавшийся Джувейни, пишет ^>1я^ (ср. Вассаф, рук., 392). <Соответствующая оговорка была сделана В. В. Бартольдом в немецком издании его работы О христианстве в Туркестане; ср. наст, изд., т. II, ч. 2, стр. 296, прим. 234.)
43 Рашид ад-дин, изд. Березина, I, нер., 108; текст, 137.
44 Бартольд, Еще о слове «сарт». <См. также наст, изд., т. II, ч. 2, стр. 310—314, 527—529.)
45 2)а« ТигкемоНс, Б. 371.
278
Статьи и рецензии
ской областей» (стр. 157). Автор знает, что «для перешедших к оседлой жизни кочевников утрата родового быта и родовых делений есть только вопрос времени», но, по его мнению, для этого «большею частью время все-таки требуется немалое» (стр. 155). Если предложение г-на Аристова будет принято, то слово сарт будет иметь скорее бытовое, чем этнографическое значение; по замечанию самого автора, сюда войдут, кроме отуреченных таджиков, еще «помеси тюрков разных племен между собой и с другими сверх таджиков инородцами (напр. с афганцами, потомками арабов и пр.)». Такое соображение не останавливает автора, полагающего, что «это не помешает сартам быть или сделаться довольно однородной народностью, так как единство языка, религии, занятий и быта неизбежно повлечет за собою и антропологическое слитие путем браков и метисации». Против этого можно возразить, что для такого антропологического (и лингвистического) слития также «время все-таки требуется немалое». Так как основным признаком народа является язык, то, как нам кажется, точное разграничение сартов и узбеков возможно только путем точного определения тех признаков, по которым наречие сартов отличается от узбекского.
В заключение мы должны отметить еще одно крупное недоразумение, проходящее через всю историческую часть книги. Г-н Аристов едва ли не все явления истории тюрков выводит из родового быта; образование кочевых империй объясняется усилением отдельных родов или племен, распадение их — стремлением родов и племен к самостоятельности (стр. 10). Исторические известия показывают, что в двух случаях, именно при восстановлении восточнотюркского государства (VIII в.) и при образовании империи монголов (XIII в.), переворот в жизни кочевников находился в связи с борьбой между степной аристократией и демократическими элементами, причем борьба в первом случае кончилась победой демократии, во втором — победой аристократии 46; к тому же, по прямому свидетельству источников, приверженцы Чингиз-хана, как и приверженцы его главного соперника, состояли из представителей различных родов и племен 47. Отсутствие подробных данных об образовании других кочевых империй заставляет нас оставить открытым вопрос, происходили ли и там явления, более соответствующие понятию о классовой борьбе, чем понятию о борьбе между отдельными родами и племенами. Отвергаемый г-ном Аристовым (стр. 15) взгляд г-на Каёна, что перевороты в жизни Азии производились «живыми нациями», а не мелкими родовыми единицами, может быть и не так далек от истины. Пишущего эти строки изучение истории Востока все более и более приводит к сознанию тех простых
