Принципы аналитической биологии и теории клеточных полей - Гурвич А.Г.
Скачать (прямая ссылка):
В эти выражения должны входить, конечно, п инварианты, специфические для данной системы. Но паше понимание пе заинтересовано, если можпо так выразиться, в установлении возможно большого числа постоянных и стремится, наоборот, к их сведению на возможный минимум.
При этой концепции пе только отпадает неизбежность все нарастающей сложности, т. е., строго говоря, безнадежность будущего биологии, но появляется надежда па упрощение, могущее выразиться в установлении немногих, легко обозримых, независимых друг от друга предпосылок, сочетание которых .может привести к неограниченному феноменологическому многообразию.
Эта несколько абстрактная формулировка доступна пояснению как метафорой (аллегорией), так и реальным и очень существенным примером: сложная музыкальная пьеса может быть сыграна так называемой музыкальной шкатулкой п четырехструнной скрипкой. В первом случае сложности результата соответствует сложность аппарата, во втором случае такого соответствия пет.
Нам кажется, что концепция жизненных проявлений классической биологии склоняется скорее в пользу музыкального ящика, а пе скрипки. Мы обратимся в виде примера к реально существующему жизненному проявлению — процессам, протекающим в мозговой коре, и в частности в нервных клетках, (’ложность их и многообразие представляются нам неисчерпаемыми и. по-видимому, малодоступными анализу.
Для классической биологии является почти аксиомой, что пе только все самое существенное протекает в нервных (в особенности пирамидных) клетках, по и больше того, что сложности наблюдаемого результата в очень значительной мере соответствует сложность происходящего в каждой пз клеток.
Лапидарно можпо сказать, что в классическом представлении сложность целого, вообще говоря, расчленнма, утрачивая при этом лишь в незначительной мере степень
своей сложности, так- как она переносится iro существу па выделенные расчлененном части.
Такая «конденсация» сложности па малые объемы (в нашем примере на каждую отдельную клетку) усугубляет. конечно, к значительной мере трудности н приводит к выводу, что имеет реальный смысл искать в процессах, протекающих в каждой клетке, частицу пли отображение того, что мы мысленно переносим па совокупность.
Но такое представление далеко не обязательно. С таким же правом можно допустить, что сложность и многообразие процессов и состояний мозговой коры есть ре зультат участия в любом проявлении ее деятельности большого количества нервных клеток, участия, допускающего неограниченную меру разнообразия результатов при сравнительной простоте и однообразии процессов, протекающих в каждой пз них. Это может быть реализовано, если при участии одинаковых элементов решающим фактором являются их пространственные взаимоотношения. При этом мыслимо, что представляется нам особенно важным, что необычайно разнообразный характер сложности результата достигается и сравнительно умеренным числом не очень отличных друг от друга элементарных процессов, подобно тому как сходство в портрете может быть достигнуто сравнительно незначительным числом простых штрихов. Мы приходим в заключение к следующему выводу, который может быть выражен в краткой, лапидарной форме:
Сложность жизненных проявлений, вообще говоря, не экстенсивна.
ИНСТИНКТ РАСЧЛЕНЕНИЯ
И ЕГО РАЗУМНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ
Уже очень рано в неорганических науках, еще совершенно независимо от эминрическп-экспериментального метода, стремление к обогащению знания стало равнозначным с расчленением данного сложного на его элементы. По это стремление, сравнимое с инстинктом в размышлениях о «природе вещей» античной философии и. но-нпдимому, врожденно присущее человеческой природе в общежитии (что мы наблюдаем на детях), сравнительно поздно проявилось в биологии.
Насколько можно судить о .мыслях, с одной стороны. Вольфа, с другой стороны. Гете, причем первый стремился к обогащению эмпирических знаний, второй — лишь к
проникновению в уже наблюденное, обоим Пыл чужд интерес к расчленению '”. И теперь, в противоположность неорганическим наукам, далеко не все направления биологии идут путем расчленения. Для некоторых из них (особенно экспериментального направления) отсутствие потребности в расчлепепии лишь временное явление, но для обширных областей систематики, экологии, филогенеза — весь ход мыслей по существу чужд тенденции н расчленению.
Паш анализ будет посвящен лишь расчленяющей биологии. Попытаемся выяснить корпи стремления к расчленению именно у современной биологии, так кап, как нам кажется, его психологическая подкладка совершенно иная (и менее заслуживающая уважения), чем, например, в зарождавшейся химии (алхимии).
Инстинкт расчленения может быть, как нам кажется, проявлением как пытливости, так и умственной лени.
Пытливость проявляется лишь тогда, когда расчленение не есть самоцель, но является лишь первым актом, неизбежной предпосылкой для сознательной и рациональной новой конструкции. Умственная же лень проявляется, когда инициатива расчленения основана на слепом подражании тому, что было предпринято в совершенно иных условиях и с иной целью.
