Источник энергии - Вест К.
ISBN 5-88923-025-5
Скачать (прямая ссылка):
ГЛАВА 4 ПРИВЫЧКА К ТАНЦУ
Танец был моей первой любовью и, возможно, останется последней. Он был моим величайшим учителем, он управлял той одержимостью, которая подорвала мое здоровье и подвела мою жизнь к мрачному рубежу, хотя он же подарил мне ключ к исцелению.
Я начала танцевать в два года, слишком рано для того, чтобы утверждать, что я выбрала этот путь сознательно. Я припоминаю, что мои танцы доставляли удовольствие маме, которая в тот период лечилась от рака и страдала от передозировки облучения. Я меня было чувство, будто мои танцы каким-то непостижимым образом были связаны с ее спасением и волей к жизни, которая сильно повлияла на мое отношение к жизни. Я продолжала танцевать, добиваясь успехов. К семи годам я занималась классическим балетом три-четыре часа в день, помимо школьных занятий. К этому времени я была полностью во власти танца. Меня вдохновляло не желание покрасоваться в образе сильфиды в белой пачке, но постоянное сопротивление собственному телу в стремлении добиться красоты и совершенства. Были мгновения, когда мне казалось, что я близка к этому совершенству. Я была оторвана от нормальной жизни из-за постоянной сосредоточенности на пропорциях тела, ритме, музыке, на той связи между движением и энергией, которую я начинала ощущать. Моим уделом, как у атлета, были постоянные тренировки и преодоление
границ физических возможностей. Когда мне исполнилось десять, специалисты пришли к выводу, что я одарена, но никогда не смогу стать балериной из-за слишком высокого роста. Это был еще один вызов судьбы. «Я им покажу», — подумала я. На свою одаренность в других областях, таких как математика и естественные науки, я не обращала внимания — они казались мне слишком легкими. Я посвятила жизнь танцу. Танец стал для меня почти религией. Моя сосредоточенность была всепоглощающей. Тренировки требовали такой интенсивной концентрации усилий, что человек буквально сливался с движением. Можно было потерять всякое представление о собственном Я, заключенном в бренное тело, и превратиться в энергетический поток.
Тренируясь, я начала осознавать, что вместо самоотрешения и слияния в одно целое с энергией, я могла бы обуздывать этот процесс и использовать его для совершенствования. Например: если я сосредоточусь на увеличении энергетического потока в конкретный момент, я смогу прыгнуть и оставаться в воздухе целую вечность. Балансируя на пуантах с высоко поднятой ногой, я могла бы стоять в такой позиции противоестественно долго, если бы направляла энергетический поток вниз, в землю, чтобы он служил моими корнями. Все это противоречило тому, чему нас учили. Эта способность взнуздывать энергию порождала почти экстатические моменты, когда я чувствовала, что выхожу за пределы физических возможностей. Для танцовщика, стремящегося к отточенности чувств и движений, необходимы беспрецедентная стальная решимость и самоотречение. Наиболее обескураживающим и разрушительным во всем этом является отказ от комфорта, тотальное ограничение в питании. В результате многие танцовщики страдают тяжелыми недугами, такими как анорексия и булимия. Боль и страдание также неизбежны в этой борьбе за совершенство. Я вспоминаю, как в одиннадцать лет мне приходилось накладывать спиртовые повязки на открытые раны на ногах, да еще затягивать их потуже. Мои ноги всегда были месивом из синяков, порезов и шишек, которые просто приходилось игнорировать. Пренебрежение собственным состоянием духа, болезнями, травмами просто феноменально. Будучи подростком я танцевала с температурой 104 градуса по Фаренгейту и при этом была уверена, что просто немного устала и смогу преодолеть недомогание. Мы танцевали и тренировались без передышки.
Хотя в то время я это и не оценила должным образом, но мне повезло, что, в отличие от большинства моих сверстников в балетной школе-интернате, которую я начала посещать, я продолжала заниматься общеобразовательными предметами и музыкой. Мои тренировки продолжались по-прежнему три часа в день, как в то время, когда я ходила в обычную школу, а остальные ученики занимались классическим балетом по семь часов в день. Тогда я заметила, что существует определенный предел, за которым развитие тела осуществляется в ущерб развитию разума и духа. Мне удавалось продвинуться дальше остальных студентов, тренируясь в два раза меньше, поскольку я имела возможность поддерживать в себе чувство перспективы и сбалансированность физических тренировок с умственным развитием. Танцовщики, как правило, настолько сосредоточиваются на своей физической форме, относясь к телу как инструменту, подлежащему непрерывной тренировке, что в жизни им недостает равновесия между телом и духом. У них зачастую очень снижены самосознание и самооценка, поскольку танцовщик полностью зависит от оценок других людей. Вот как нас готовили. Мы с жадностью ловили любое замечание, любой комплимент, любое обсуждение, чтобы получить представление о реальной ситуации и об эффективности наших занятий. Все иные представления о себе возникают с помощью зеркала. Каждое собственное движение воспринимается через отражение в зеркале, а не через внутренние ощущения. Мы никогда не бываем удовлетворены. Мы постоянно стремимся прыгнуть выше, повернуться быстрее, быть выше, тоньше, гибче, и никогда не довольствуемся тем, чтобы быть такими, как мы есть. В результате постоянный самоуничижительный внутренний диалог становится образом жизни, и впоследствии, когда мы начинаем по-настоящему работать, он обостряется под воздействием конкуренции и самоотречения.
