Источник энергии - Вест К.
ISBN 5-88923-025-5
Скачать (прямая ссылка):
новой компании. К тому времени меня уже серьезно беспокоила травма ноги, но я старалась не обращать на нее внимания. Я заметала, что, перераспределяя вес и неправильно приземляясь после прыжка, мне удается избегать травмирующего эффекта. Через шесть месяцев такого изматывающего марафона я была полностью выжата. Пытаясь компенсировать травму, я повредила остальные суставы, и пренебрегать этим больше было невозможно. Мне пришлось остановиться.
При поддержке очень надежного друга я сумела начать поиски практических путей исцеления травмы. Первым делом я получила совет избегать любых физических нагрузок в течение трех месяцев. По словам врачей, мои суставы были как у шестидесятилетней. «Срок службы суставов ограничен, — говорили мне. — Израсходуйте их до конца, и им придёт конец». К тому времени я занималась танцами уже 26 лет, так что полная бездеятельность оказалась сокрушительной для моего тела. Суставы шестидесятилетней очень скоро дали о себе знать. Меня буквально скрутило. Суставы, казалось, заизвестковались до такой степени, что, садясь, я потом не могла подняться и вообще подолгу не могла выйти из любой позы, в которой оказывалась. Кроме того, травмированная нога начала болеть как никогда. Нужно было срочно что-то делать, и я решила обратиться к альтернативной медицине.
Первый пришедший ко мне специалист высказал предположение, что я, очевидно, подсознательно недолюбливаю свою левую ногу! Возможно, это и было похоже на правду, но у меня что-то больше не возникло желания выслушивать нечто подобное. Следующий медик альтернативной медицины спросил, не было ли у меня родовой травмы. Я ответила, что, судя по всему, была, но мне нужен более практический подход. К тому времени я прошла серию рентгеновских обследований и знала, что одна из опорных костей ступни была сломана и сейчас функционировала как два отдельных обломка. В результате вскоре я оказалась перед ведущим ортопедом одного из лондонских госпиталей.
Меня осмотрела группа взволнованных студентов, которую он привел за собой. Один из добровольцев дрожащими руками проверил подвижность бедренного сустава и отследил движения ноги. Кое-как с моей помощью нам удалось справиться с исследованием сгибателей бедра. Другие студенты стояли вокруг и лихорадочно строчили в блокнотах, поскольку мои суставы обла-
дали гипермобильностью и сгибались намного дальше, чем описывалось в учебниках. Через полчаса я сказала, что все это чудесно, но проблема у меня в левой ноге, и, может, стоит посмотреть и на нее. «Видите, студенты, что я вам говорил, — сказал хирург. — Всегда прислушивайтесь к пациенту». Бросив беглый взгляд на мою ногу, он объявил: «Ну, это элементарно, надо просто удалить кость». Ужаснувшись, я спросила, чем он собирается ее заменить. «Ничем. А зачем?» — последовал ответ. «Зачем! — сказала я. — Да затем, что это опорные кости моей стопы, и если вы их просто удалите, без протеза, это перекосит мой позвоночник на целый сантиметр!» Он сказал, что это очень простая операция, и он делает их каждый день. «Возможно это и так, но у меня всего одна левая нога, и я дорожу всеми ее костями», — ответила я. «Даю вам четыре недели, — сказал он. — Вы все равно передумаете». Он гордо удалился, оставив меня в недоумении.
Моей первой мыслью было, не начать ли мне снова каким-то образом упражняться. Бездействие только ухудшало мое состояние. Что в таких ситуациях делают нормальные люди? Что-то вроде системы Джейн Фонды. Я никогда ничем подобным не занималась. Преисполнившись оптимизма, я обзавелась учебными видеопленками. Эти занятия показались мне ужасными, слишком быстрыми и мучительными. Неужели люди, которые не тренировались ежедневно в течение 26 лет могут выполнить нечто подобное? Я не могла. Не было никакой возможности проделать все то, что от меня требовалось. Я упорствовала, полагая, что просто потеряла форму. После недели упражнений я совершенно одеревенела. Как-то, когда я сидела на стуле, пытаясь прийти в себя после утренних занятий, какая-то неумолимая сила пригнула мою спину к коленям. Я пыталась расслабиться, убеждая себя, что просто устала. Приступ продолжался около получаса. Я не могла разогнуть спину, скрученную судорогой.
Совсем недалеко от меня находился кабинет остеопата, и я решила отправиться к нему немедленно. Со свойственными мне упрямством и решительностью, я встала со стула в полусогнутой позиции, позвонила другу и сказала, что меня немного заклинило. Помогая себе руками, которые, к счастью, еще работали, я сползла с лестницы и добралась до ограды сада. Когда я пыталась перейти дорогу, волоча за собой ноги, то поняла, что у меня ничего не получится. Мне и так почти полчаса пришлось добираться до ворот. Может быть, остеопат принимает вызовы на дом?
Пытаясь снова забраться наверх, я сдалась на полдороге. Когда пришел мой друг, я лежала, беспомощно распластавшись на лестничной площадке. Прибыл остеопат, меня отнесли наверх и положили на бок на пол спальни, где, как выяснилось, мне предстояло провести следующие пять дней. Остеопат сказал, что не может работать со мной, пока у меня такой спазм. Я не испытывала боли лишь до тех пор, пока лежала абсолютно неподвижно, так что пришлось замереть.
