Муза и мамона - Аникин А.В.
Скачать (прямая ссылка):
Повесть «Арап Петра Великого» открывается шуточным эпиграфом из И. И. Дмитриева:
Я в Париже: Я начал жить, а не дышать.
Пушкину не довелось побывать во Франции, но его ощущение языка, культуры, истории этой страны — поразительно. Первые абзацы повести — прекраснейшие образцы прозы, неизменно останавливающие внимание читателя и исследователя ,2. Там дана рельефная картина Франции эпохи регентства (конец 10-х — начало 20-х годов XVIII века). Это не только политическая и бытовая, но и социально-экономическая картина: «По свидетельству всех исторических записок, ничто не могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика XIV, ознаменованные строгой набожностию двора, важностию и приличием, не оставили никаких следов. Герцог Орлеанский (регент.— А. А.), соединяя многие блестящие качества с пороками всякого рода к несчастию, не имел и тени лицемерия. Оргии Пале-Рояля не были тайною для Парижа; пример был заразителен. На ту пору явился Law; алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений и рассеянности; имения исчезали; нравственность гибла; французы смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей» (V, 7 — 8).
239 Финансовый новатор Джон JIo, «изобретатель» бумажных денег, акций и фондовой биржи, был известен Петру. Есть сведения, что во время пребывания в Париже летом 1717 года царь встречался со знаменитым шотландцем, нашедшим во Франции вторую родину. Финансовый эксперимент JIo, завершившийся крахом в 1720 году, имел важные социальные последствия: многие дворяне продавали свои имения, чтобы спекулировать на бирже, и остались ни с чем, когда акции торговой компании, основанной JIo, катастрофически упали в цене; образовался новый слой богачей-финансистов; начался подрыв устоев феодальной монархии, завершившийся революцией в конце столетия.
Когда в 1720 году JIo вынужден был бежать из Франции, царь приказал пригласить его на русскую службу, суля выгодные условия. Предполагалось, что он возглавит компанию русских купцов для торговли с Персией, а также займется переселением ремесленников из Западной Европы в Россию. Петр делал довольно фантастический подсчет, согласно которому эта деятельность JIo должна была дать казне дополнительный доход в размере 1 миллиона рублей ежегодно 13. Однако шотландец уклонился от ответа на лестное предложение русского царя. В «Историю Петра» Jlo не попал: документы о приглашении были открыты в архивах значительно позже, а пребывание царя в Париже Пушкин не стал описывать, намереваясь обратиться к французским источникам.
Эпоха и личность Петра Великого привлекали Пушкина на протяжении всей его зрелой деятельности. Социально-экономические фрагменты и мотивы важны для того, чтобы почувствовать пушкинское понимание царя-
реформатора, который «Россию поднял на дыбы».
* * *
Несколько слов в заключение.
Пушкин погиб в 37 лет, и ранняя его смерть стала нашей национальной трагедией.
Многим, вероятно, известны слова Александра Блока: Пушкина убила не пуля Дантеса, его убило отсутствие воздуха. Эта поэтическая метафора имеет определенное социальное содержание. Речь здесь идет об общественных силах и о людях, которым творчество Пушкина мешало. Эти люди, в свою очередь, мешали поэту выполнять его великую историческую миссию. Может
240 быть, никто прямо не добивался его смерти, но как-то все очень «удачно» сложилось...
В другом месте Блок говорит, что «жизнь Пушкина, склоняясь к закату, все больше наполнялась преградами, которые ставились на его пути».
Какая сила лишила поэта воздуха, поставила на его пути непреодолимые преграды, короче — погубила его? Блок отвечает: сам Пушкин называл эту силу чернью.
Что такое или кто такие — чернь? Мы узнаём то, что давно подозревали: это бюрократия, чиновники. «Эти чиновники и суть — наша чернь; чернь вчерашнего и сегодняшнего дня (...)». Во времена Пушкина это были жандармы и казенные литераторы, цензоры и министры, церковные власти и сам Николай I — первый бюрократ России. Блок писал в 1921 году. Чернь завтрашнего дня — сверху донизу — оказалась чудовищем, которого Блок и представить себе не мог...
Эту чернь не остановило, конечно, предсмертное предостережение поэта: «Пусть же остерегутся от худшей клички те чиновники, которые собираются направлять поэзию по каким-то собственным руслам, посягая на ее тайную свободу и препятствуя ей выполнять ее таинственное назначение» 14. Направляли, посягали и препятствовали...
Я думаю, таинственное назначение поэта — быть совестью народа и делать это средствами искусства.
К таким проблемам огромного социального и морального звучания приходим мы в итоге. Теперь, надеюсь, яснее становится тот смысл, который я вкладываю во фразу Бунина, поставленную эпиграфом к книге. В ней есть, кажется, какой-то чуть иронический подтекст. Откуда действительно этот неисчерпаемый интерес? Проходят исторические эпохи, наступают огромные потрясения, сменяются поколения, а интерес все растет. Это загадка, которую мы стараемся разгадать вновь и вновь.
