Муза и мамона - Аникин А.В.
Скачать (прямая ссылка):
Однако использование бумажных денег предполагает относительно развитую экономику и финансовую систему, а также требует необходимой полиграфической техники. Разумеется, это было совершенно недоступно Пугачеву. Даже царское правительство в Петербурге проводило в эти годы лишь первые эксперименты с бумажными деньгами — ассигнациями. Принципиальное решение об их выпуске было принято в 1762 году при Петре III. Но в действительности выпуск ассигнаций начался лишь в 1769 году и носил первоначально очень ограниченные размеры. Вероятно, пугачевцы об этом и не слыхали.
После публикации «Истории Пугачева» Пушкин продолжал изучать документы, связанные с этим восстанием, и читал материалы по другим сюжетам русской истории. Но мало успел он сделать.
Кто-то обмолвился такой фразой: дуэль Пушкина была замаскированным самоубийством. Сомневаюсь. Во всяком случае вел себя Пушкин в последние недели жизни не как «подобает» самоубийце. В 20-х числах января 1837 года, за неделю до дуэли, он работал над ученой статьей о Камчатке и истории ее освоения
223 русскими. Незадолго до этого ой сделал конспект книги академика Степана Крашенинникова, исследовавшего дальний полуостров в середине XVIII века.
В какой-то мере Пушкин, может быть, хотел забыться за этой работой. Она явилась поводом для горького, но хорошо нам понятного замечания одного из первых зарубежных авторов, изучавших исторические труды Пушкина, — немца Карла Фусса: «Трудно избавиться от мысли, что Пушкин, лишенный возможности свободного выражения своих взглядов, бросался в такие научные труды в отдаленных областях для того, чтобы оглушить себя»12.
Впрочем, происхождение статьи о Камчатке может иметь и другое объяснение. Пушкин готовил ее для «Современника», который оставался до последних дней жизни его главным делом. Статья была едва начата, но конспект книги Крашенинникова, несмотря на его служебную роль, весьма показателен с той точки зрения, с которой мы смотрим здесь на него. Н. Я. Эйдельман, проделавший наиболее пристальное исследование этой работы Пушкина, замечает: «Пожалуй, ни в одной работе Пушкина мы не найдем такого внимания к «экономическим пружинам» истории». Подробности такого рода Эйдельман характерным образом называет «поэтико-экономическими» 13.
Например, Пушкин записывает, что вместе с казаками на Камчатку стали приезжать «мелочники», т. е. торговцы, и отмечает: «Лисица на Камчатке почиталась вместо рубля (денег не было) » (VII, 218). В этих особых условиях происходил возврат к раннему восточнославянскому средневековью, когда меха служили одной из форм денег. Но важнейшее место в пушкинском конспекте занимают поборы ясака (дани, натурального налога) с туземцев, а также связанные с этим злоупотребления, преступления и возмущения.
Камчатские материалы Пушкина имеют сходство с его «Историей Петра», о которой речь будет в следующей главе. Следует к этому добавить, что по крайней мере в одной существенной части записи Пушкина близки также к «Истории Пугачева». Описание бунта коренных жителей в 1731 году содержит фразы, по своему звучанию и смыслу напоминающие характеристику событий лета 1774 года, во время пугачевщины. Сравните приведенное выше место, начинающееся словами «вся западная сторона Волги восстала», со следую-
224 щими фразами из камчатских записей: «Между тем вся Камчатка восстала. Дикари стали соединяться, убивать повсюду русских, лаской и угрозою вовлекая в возмущение соседей (...)» (VII, 232). Разительное сходство!
Далее описывается жестокое подавление восстания казаками. Впрочем, бунт имел сравнительно благоприятный исход для камчадалов. Официальные лица, посланные правительством, решили, что в кровавых и разрушительных событиях виноваты как туземцы, так и казаки. Поэтому повесили троих казаков и «человек шесть» камчадалов. Но в конечном счете «камчадалы, Iбывшие у них в крепостной неволе, отпущены на волю, и впредь запрещено их кабалить» (VII, 233).
Как видим, неизменный интерес Пушкина к «бунтам» отразился и в его последней историко-литературной работе.
8 А. В. Аникин XVIII
Россию поднял на дыбы
(S)
«История Петра», публикуемая с подзаголовком «Подготовительный текст»,— самое объемистое сочинение Пушкина. Вместе с тем это, вероятно, наименее читаемое его произведение. Главная причина — его незавершенность, черновой характер. Многочисленные места, где речь идет о налогах, откупах, компаниях, мануфактурах, торговле, монетном деле, мало что могут сказать читателю без историко-экономического комментария. Следующие страницы представляют собой, пожалуй, первую попытку такого рода.
Судьба этого сочинения необычна. На протяжении 1835 года Пушкин проделал работу, которую я в подобных случаях называю мобилизацией материала: привел в систему и записал начерно весь материал, который он намеревался доработать и включить в окончательный текст книги о Петре. Это ему не было суждено сделать, но в последний год своей жизни он постоянно думал и говорил с друзьями о ней, продолжал собирать материал.
Когда после смерти Пушкина встал вопрос о публикации, царь не разрешил печатать рукопись, найдя многие оценки Петра «неприличными», не соответствующими тому иконописному образу первого императора, который создавала официальная историография. Друзья поэта решили «очистить» рукопись от неприемлемых мест и поручили сделать это опытному человеку, отставному цензору. Для подготовленной таким образом работы не нашлось, однако, издателя, и уже в начале
