Страна Хань - Вахтин Б.
Скачать (прямая ссылка):
В 1675 году из Москвы в Пекин выехало посольство во главе с Николаем Спафарием, ученым греком из Молдавии, находившимся на русской службе. Спафарию, хорошо знавшему латынь, греческий и итальянский языки, предстояло вести переговоры через иезуитов, которые имели большое влияние при дворе китайского императора.
Его посольство тоже не привело к тем результатам, которых ожидало московское правительство. Иезуиты приложили для этого немало стараний, опасаясь влияния России на Китай. Но путешествие Спафария расширило познания русских о Китае. Книга, написанная им, имела в свое время большое значение как первый серьезный русский источник для ознакомления с этой страной.
В 1689 году посольство Ф. Головина заключило первый русско-китайский договор о границах и торговых отношениях, известный под названием «Нерчинского».
Еще в конце шестидесятых годов XVII века в Сибири, ниже слияния рек Шилки и Аргуни, казаки выстроили крепость Албазин, и вокруг нее образовалось небольшое поселение. Казаки обложили.данью окрестные кочевые племена, в том числе и те, которые считались подвластными Китаю. Тогда китайцы напали на Албазин и разрушили крепость. Казаки вновь отстроили ее. Нападения китайцев возобновились. В конце концов многочисленный китайский отряд с пушками и стенобитными орудиями обложил крепость и после длительной осады снова разрушил ее. Часть казаков, взятых в плен, была уведена в Китай, вместе с ними пошел и священник Максим Леонтьев.
В северо-восточной части Пекина албазинцам выделили участок для поселения. Им была предоставлена кумирня, где
„42
отец Максим, развесив иконы, совершал богослужения. Но с течением времени он одряхлел и умер. После переговоров с московским правительством китайские власти дали согласие на создание в Пекине русской духовной миссии для обслуживания религиозных нужд албазинцев. В 1716 году первая духовная миссия прибыла в Пекин. Предполагалось, что миссии будут сменяться каждые десять лет.
Подобрать в среде тогдашнего духовенства образованных людей для посылки в Китай было крайне трудно. Монахи всеми силами старались избежать назначения в чужеземные края, где им предстояло прожить десять лет среди «нехристей». Те, кому пришлось поехать, соглашались на это против своей воли, только подчиняясь приказу Синода.
В Пекине, оторванные от родины и привычных условий, монахи жили только надеждой вернуться домой. Жалование посылали им из России, и нередко задерживали на год, а то и больше. Члены миссии нищенствовали, тайком распродавали церковную утварь, писали, слезные прошения с просьбой вернуть их обратно.
В течение почти ста лет (с 1716 по 1806 год) в Китае сменилось восемь духовных миссий, но никто из членов этих миссий не оставил после себя сколько-нибудь серьезных работ о стране, в которой они так долго жили.
Гораздо больше пользы дало пребывание в Пекине учеников, причисленных к миссиям для изучения китайского и маньчжурского языков. Из их среды вышел ряд специалистов, прекрасно овладевших этими языками. В Китае некоторые из них служили переводчиками с китайского и маньчжурского, а по возвращении в Россию преподавали эти языки. Имена Иллариона Рассохина, Алексея Владыкина, Алексея Леонтьева, Алексея Агафонова и других вошли в историю русского востоковедения.
Знакомство России с Китаем, разумеется, налаживалось не только через духовные миссии. Торговые и дипломатические связи развивались своим чередом и своими путями.
ПЕРВЫЙ РУССКИЙ КИТАИСТ
В 1806 году в Китай отправилась девятая русская духовная миссия, которую возглавлял Иакинф Бичурин (1777— 1853). Человек широких взглядов, он еще в молодости стремился к научной деятельности, и можно полагать, в душе был не слишком, религиозен. По окончании Казанской, духовной
43
семинарии он своими познаниями обратил на себя внимание казанского митрополита Амвросия Подобедова.
По рекомендации митрополита, Синод поставил Бичурина во главе.очередной, девятой, миссии, отправлявшейся на смену русским монахам, изнывавшим на чужбине от тоски, безделья и неустроенной жизни.
Иакинф Бичурин не рассматривал назначение в Китай как неотвратимое несчастье, обрушившееся на его голову, наоборот, он ехал туда с большой охотой и живым интересом.
Готовясь к отъезду, Иакинф собирал подробные сведения о землях, через которые лежал путь в Китай, перечитал Имевшуюся в то время литературу о далекой стране, где ему предстояло провести не менее десяти лет, а по прибытии в Пекин сразу, под руководством учителя-китайца, принялся за изучение китайского языка.
Бичурин не так уж много внимания уделял богослужению и монахам, входившим в состав миссии, которую он возглавлял. Религиозная деятельность не являлась его призванием. Задача распространения христианства среди китайцев также совсем не привлекала его. Знания в китайском письме и разговорном языке, приобретенные им, он меньше всего применял для проповеди евангелия, а все силы отдавал изучению древнего и современного ему Китая. Не замыкаясь в стенах подворья, отведенного миссии, Иакинф старался возможно больше общаться с китайцами, знакомясь с их бытом и обычаями, приобретая навыки в живой речи.
