Экология культуры Востока - Багратион-Мухранели И.Л.
Скачать (прямая ссылка):
Сафронова АЛ. Религиозный фактор в социально-политическом развитии индийских княжеств в первой половине XX в.
К началу XX в. территория Индостана делилась на две крупные составляющие: провинции Британской Индии, находившиеся под прямым управлением Великобритании, и так называемую «туземную Индию» или «индийскую Индию», находившуюся под косвенным управлением англичан и состоявшую из княжеств, число которых приближалось к 600 и которые занимали почти половину субконтинента. В историографии давно сложились стереотипные характеристики этих «двух миров»: в провинциях Британской Индии происходили процессы модернизации социально-экономических и политических структур, развитие национализма и религиозно-реформаторских идей, движение за сварадж; княжества же представляли собой «островки средневековья», отрезанные от мира и чуждые прогрессу, и оплот религиозного обскурантизма. Вынесением этого вердикта, как правило, ограничивается большинство авторов, сосредото-
268
Религии стран Азии и Африки
чивающих свое внимание на изучении опыта развития Британской Индии, в том числе и в сфере религиозной проблематики, включая проблемы межобщинной конфликтности и контактности - важнейшей темы для истории Индостана XX в.
Между тем, религиозная ситуация в индийских княжествах, оказывала влияние на всю территорию южноазиатского субконтинента. Она имела свою специфику, связанную с развитием концепций традиционных форм государственной власти, освященных религиозными институтами - индусскими, мусульманскими, сикхскими - в зависимости от вероисповедания князя и его двора. Политические реалии в княжествах продемонстрировали развитие синтетических монархических представлений, соединявших концепцию царской власти в традиционной индусской Индии с идеалами правления эпохи Великих Моголов, когда ислам стал религией верхов, и обычаями британского королевского дома, освященными установлениями англиканской церкви. Во всех этих моделях государственного устройства верховная власть неотделима от религии, призванной легитимизировать властные структуры, а монарх явлется помазанником Божьим на престоле. В индусских княжествах правители считались представителями божеств, которым подданные поклонялись (князья вели свой род от Рамы и относили себя к легендарным Солнечной или Лунной династиям), защитниками дхармы. Развитие мусульманских княжеств требовало создания политической теории, основанной на принципах ислама и одновременно учитывавшей тот факт, что большинство населения составляли индусы, для которых правитель-мусульманин выступал как носитель верховной власти и, соответственно традиции, защитник своих подданных. В рамках же Британской империи индийские князья строили свои отношения с британским монархом по законам монархии-метрополии. Представления о роли религии в государстве, существовавшие в княжествах в XX в., почти не описаны в литературе, изучавшей либо светские демократические идеалы власти, присущие ИНК, либо идеи демократического устройства при провозглашении религии большинства в качестве государственной.
269
Ломоносовские чтения. Востоковедение
Княжества выполняли в индийском обществе своеобразную «охранительную» функцию в отношении религиозной обрядности. Традиция сочленения государственной власти с превалирующей религией сочеталась с отсутствием политики религиозной нетерпимости по отношению к конфессиональным меньшинствам в большинстве княжеств, в то время как развитие религиозного реформаторства, а также индусского и мусульманского национализма в Британской Индии актуализировало фактор религиозного противостояния - значительное число индус-ско-мусульманских столкновений в процессе борьбы за независимость зафиксировано именно на территории британских провинций. Религиозный традиционализм в княжествах, основанный на синкретизме, не способствовал выпячиванию религиозных противоречий. Основные традиционные индусские и мусульманские народные праздники отмечались в них, невзирая на то, какой религиозной принадлежности был правитель. В индусских княжествах религиозная политика осуществлялась в русле традиционного понимания раджадхармы, согласно которой правитель обеспечивал защиту всех своих подданных, принадлежавших к различным религиозным конфессиям, в мусульманских княжествах ориентировались скорее на религиознополитическое наследие Акбара, а не Аурангзеба, что способствовало формированию некоей общей, синкретической системы ценностей, взглядов и норм поведения. Титулатура князей прямо указывала на то, какое это княжество - индусское (махараджад-хираджа, махараджа, раджа, раеал, рао, рай, райя, рана), мусульманское (наеаб, низам, султан, хан, вали, мехтар, джам) или сикхское. Однако композиция населения могла оказаться несовпадающей с ситуацией при дворе: правящая индусская элита нередко соотносилась с преобладанием мусульманского населения в княжестве (например, Джамму и Кашмир), равно как господство мусульманской верхушки могло осуществляться над индусским большинством (например, Хайдарабад). Важно отметить, что остро конфликтные ситуации возникли в обоих упомянутых княжествах только при разделе 1947 г. и после него, до этого же они не представляли собой так называемые «конфликтные зоны» или «зоны риска». Кашмир издавна был извес-
