Тибет и Центральная Азия - Рерих Ю.Н.
ISBN 5-89850-012-Х
Скачать (прямая ссылка):
141
говорится, что в год огня-зайца, т. е. в 1207 г., тибетский наместник Джога из Ярлунга и Цальпа Кунга-дорджэ, а также другие феодальные владетели, узнав о намерении монголов вторгнуться в Тибет, отправили встречное посольство в составе трехсот человек и били челом монгольскому хану [5]. В этом сообщении имеется большая неувязка. Упомянутый Цальпа Кунга-дорджэ жил в середине XIV в. и был автором «Красного Дебтера», составленного в 1346 г. В той же хронике упоминается о письме монгольского хана сакьяскому иерарху Кунга-ньингпо, который жил между 1098 и 1158 гг. и которому Чингис, родившийся согласно Юань-ши в 1162 г., а по другим китайским же источникам — в 1167 г. [6], писать, конечно, не мог. Это сообщение, вероятнее всего, следует отнести к 1327 г., когда Цальпа Кунга-дорджэ был темником и, возможно, пытался предотвратить очередное нападение монголов, вызванное отказом тибетцев платить дань. Такие отказы были частым явлением и каждый раз вызывали появление монгольских отрядов в тибетских пределах. Известно, что в XIII и XIV вв. монастырь Цаль Гунг-танг играл исключительную роль в монголо-тибетских отношениях, и очень вероятно, что именно цальский темник выступал от имени тибетских феодалов. С этого времени в Тибете установилась своего рода дипломатическая традиция добиваться договорных отношений с северными соседями.
Для монголов повторные нападения на границы тангутского царства были подготовкой к большому походу против Цзинского государства. После окончательного разгрома тангутского царства в 1227 г. монголы заняли обширные пространства тибетских земель на территории современных китайских провинций Ганьсу и Циньхай и вплотную столкнулись с тангутскими племенами, а также с уйгурами, осевшими с IX в. в районе Ганьчжоу и принявшими тибетскую форму буддизма. Тут следует отметить культурное влияние уйгуров Ганьчжоу на монголов. Через них тибетская культура проникала в Монгольскую степь [7]. Мы знаем о переводе буддийских текстов с уйгурского языка в XIV в., о том, что рукописи переписывались уйгурским письмом XIV в. еще во второй половине XVII в. Тибетские пограничные земли составляли феодальный удел царевича Годана, сына великого хана Угедея и младшего брата Гуюка. Монгольские гарнизоны были расположены вдоль всей пограничной полосы, и скоро на очередь встал вопрос о присоединении тибетских земель к империи. Однако монголы воздержались от серьезных военных действий в труднопроходимых горных областях и ограничились лишь набегами конницы на тибетские кочевья на северо-востоке Тибета. Тибетские письменные источники говорят о повторных набегах монголов, причем некоторые из набегов сопровождались кровопролитием. Это были разведочные отряды, которые монгольское командование высылало для выяснения политической и военной об-
142
становки. Хорошо известны тщательная подготовка монголами крупных боевых операций и монгольская тактика высылки разведочных отрядов, которая иногда принимала характер длительных далеких походов по тылам противника. Такой разведкой явились поход Субээдэя и Зэв-нояна в южнорусские степи и поход дзалаира Баланояна на Пенджаб на севере Индии в 1222 г. Естественно, что таким отрядам часто приходилось вступать в бой. То, что тибетские хроники называют монгольским нашествием, было на самом деле походом разведочного отряда. Тибетские письменные источники говорят, что в год земли-кабана, т. е. в 1239 г., монголы вторглись в Тибет под начальством Дорда-дархана, который, согласно Саган-сэцэну ордосскому, происходил из племени оймагуд [8]. На своем пути монгольский отряд вступал в бои с тибетцами в кочевом районе Сок-чука и затем у знаменитого кадампинского монастыря Ра-дэнг и монастыря Джал-лха-канг в долине Пэн-юла, к северу от Лхасы. Тибетские источники говорят, что оба монастыря сильно пострадали от пожара и что несколько сот человек буддийских монахов и мирян, в том числе известный наставник Сэ-тон, были убиты. В хронике Пятого Далай-ламы говорится [9], что монголы тогда же установили свою власть над всей областью от Конгпо на востоке до Непала на западе. Это сообщение не может относиться к отряду Дорда-дархана, который довольно скоро ушел из Тибета. Выяснив политическую обстановку, Дорда-дархан отправил донесение в ставку царевича Годана в окрестностях Ланьчжоу.
Ко времени появления монголов в Тибете политическая, культурная и экономическая жизнь в стране постепенно переходила в руки теократических феодалов—глав влиятельных монастырей, которые в союзе с сильными родами старой феодальной знати становятся в центре политической и экономической жизни страны. В своем донесении Годану Дорда-дархан сообщал, что среди буддийских сект в Тибете значительным влиянием пользовались последователи кадампа [10], таклунгпа (названной по монастырю Таклунг, основанному в 1180 г.) и дрикунгпа [11], но наибольшим влиянием пользовались иерархи монастыря Сакья [12], основанного Кон Кончокгье-по [13] в 1073 г. и ставшего влиятельным центром теократического феодализма в XII в. благодаря деятельности выдающегося ученого Са-чэн Кунга-ньингпо и иерархов монастыря Сонам-цэмо (1142-1182) и Тракпа-джалцэна (1147-1216). Ко времени появления монголов во главе монастыря стоял знаменитый ученый Сакья пандита Кунга-джалцэн (1182-1251), автор многих произведений по этике и логике, который в 1219 г. ходил в Непал и Индию и по обычаю того времени участвовал в философских диспутах. В молодости он принял монашеский обет от знаменитого кашмирского пандиты Шакьяшрибхадры (1204-1213), одного из индийских просветителей Тибета.
