История и культура древнерусского города - Кобрин В.Б.
ISBN 5—211—00286—5
Скачать (прямая ссылка):
76
руют поездки новгородцев в Киевскую Русь, Переяславль (№ 105), Киев (№ 105, 524, 675), Суздаль (№ 439, 675), Великие Луки (№ 675). Особенно интересна в этом отношении грамота № 246 XI в., одна из древнейших в коллекции новгородских берестяных документов. На первый взгляд она не относится к числу торговых, так как речь в ней идет о долге: «От Жировита к Стоянови. Како ты у мене и честное древо вземъ и вевериць ми не присълещи, то девятое лето, а не присълещи ми полу пяты гривьны, а хоцу ти вырути въ тя луцынаго новъгорожанина. Посъли же добром»8. В свое время грамота вызвала разноречивые толкования из-за непонятного слова «вырути», которое не поддавалось сколько-нибудь разумному объяснению. Лингвистический анализ этой грамоты, проведенный А. А. Зализняком, показал: во-первых, она написана не новгородцем, а жителем одного из западных городов Руси — Полоцка, Смоленска или Витебска; во-вторых, что особенно важно, было установлено, что глагол «рути» (в грамоте «вырути») означает «подвергать конфискации», и этому же глаголу соответствует его более поздняя форма «рубити», от которой происходит термин «рубеж», широко представленный в торговых договорах. Конструкция «хочу ти вырути в тя лучшего новгорожа-нина» означает не что иное, как «хочу конфисковать за твой долг товар лучшего новгородца». А. А. Зализняк в лингвистическом разборе данной грамоты приводит убедительные аналогии такому толкованию9. Подобную конструкцию находим на одной стороне частично сохранившейся двусторонней грамоты № 332 (XII— XIII): «...а хочу вырути...». Таким образом, в грамоте № 246 речь идет о том, что автор письма Жировит, живущий в одном из названных выше городов, требует у своего адресата, новгородца Стояна, возвращения долга в 4,5 гривны, которые тот должает ему девятый год. В случае невозвращения долга Жировит намерен конфисковать в счет долга Стояна товар одного из знатных новгородских купцов, находящихся в городе, где живет Жировит. Рассмотренная грамота свидетельствует о торговых контактах Новгорода с западными городами Руси в столь раннее время и демонстрирует применение на практике «рубежа», т. е. конфискации товаров у купцов. Отмечу, что санкции наложения ареста на товары купцов, принадлежащих к одной национальности или общине с провинившимися купцами, были широко распространены в средневековье, о чем говорят многочисленные письменные документы. В торговых договорах постоянно присутствует статья — «рубежа не творить», а предъявлять иск только виновному лицу. Тем не менее это правило регулярно нарушалось в торговой практике. В связи с этим примечательна жалоба 1412 г. новгородцев, «порубных людей», которых немецкие купцы «порубили», т. е. конфисковали у них товар за вину других новгородцев 10. Обращает внимание не только сохранение с XI до XV в. самой акции «рубежа», но и полное совпадение юридических норм и грамматической конструкции сообщений о «рубеже» как в XI, так и в XV в.
77
Особый интерес представляет группа грамот, фиксирующих торговое складничество, тем более что традиционные письменные источники практически не содержат сведений в этой области. Впервые складничество («складство») упомянуто в «Рядной Те-шаты и Якима», относящейся ко второй половине XIII в.п; в дальнейшем торговые складники встречаются в письменных документах только со второй половины XIV в.12
Грамоты на бересте о складничестве составляют самую большую группу документов торгового содержания. Это и понятно, поскольку торговля в средние века, особенно дальняя, сопряженная с постоянным риском, велась не отдельными купцами, а товариществами купцов. Сам термин «складник» впервые встречен в. грамоте XIV в. № 133 и еще раз зафиксирован в грамоте № 490, также относящейся к XIV в. Однако первые свидетельства о складничестве находим в нескольких грамотах XII в. (№ 105, 107,, 165, 381, 548, 675). Среди них особенно интересен документ № 105, автор которого Семка объясняет адресату Кулотке, что деньги,, о которых Кулотка говорил Несде, Семка отдал Лазовке в Пере-яславле, когда Кулотка с Лазовком были в Киевской земле. Несомненно, автор грамоты связан денежными расчетами со своими компаньонами и совершает торговые поездки в Киевскую землю. О поездке в Киев и денежных делах свидетельствует и грамота № 524 также XII в.
Интересные сведения содержит уже упоминавшийся документ № 490, автор которого сообщает, что он, находясь в городе, ходил к своему адресату и к его складнику. Далее автор упрекает адресата, что тот «не явился к нему куны шить ношами». Последняя фраза письма примечательна, так как в ней говорится не просто о кунах, а упоминается об их шитье, т. е. подтверждаются сооб* щения иноземцев о существовании на Руси «меховых денег». Например, в рукописи XII в. арабского путешественника аль-Гар-нати подробно описывается процесс шитья таких денег13.
Много лет в русской нумизматической литературе дискутируется вопрос о том, чем была заменена мелкая разменная монета в так называемый безмонетный период. Как видно из приведенных рукописи и берестяной грамоты № 490, к числу товаро-денег относились и шкурки пушных зверей, особенно малоценных пород.
