Тюркская этноойконимия Крыма - Бушаков В.А.
Скачать (прямая ссылка):
57
холм"), 44 - 5 (Джав-Тепе "Масляный холм" (название грязевого вулкана), Ташлыяр "Каменистый овраг", Тепеджик, Копкую "Много колодцев", Тюпеджик), 51 - 5 (Казандип "Котлообразный мыс", Акташ "Белый камень", Дире, Дейре в сп. 1805 г., ср. тур. deyr церковь, монастырь, Укюс-Тебе, Огуз-Тебе "Холм, похожий на быка" в сп. 1805 и 1865 г., Тюпеджик), 26 - 2 (Старый Крым, Муратша-Сарай), 10-2 (Ойкуи "Колодец в лощине", Сарыголь "Желтое озеро").
В Колечском кад. Кефинского кайм. (сп. 1783 г.) и в Байрачской вол. Феодосийского у. (сп. 1805 г.) отсутствует д. Агайман Ф (Тамбовка возле оз. Аджиголь на карте 1939 г.), представленная в сп. 1865 г. В ойк. Агайман, вероятно, отражено местонахождение деревни. Ойконим можно сопоставить с названием долины Агайман (Гайман-долина, урочище Великий Гайман) в Мелитопольском у., возле которой некогда кочевал Каплан-мирза,
предводитель Едичкульской орды ногайцев [ЗООИД. 1844. Т. 17. С. 110], селения Хаймана и местности Хаймана в Центральной Анатолии [АМ; КМА], объясняемыми из тур. haymana выгон, пастбище, луг (напр., для лошадей), ср. перс. heymane попечение, забота < араб. haymana то же.
По городу Старому Крыму (крым. Эски Къырым) получили название как Крымский полуостров, так и населяющие его татары [Броневский, 1867.
С. 346; Тунманн, 1936, С. 22; Смирнов, 1887. С. 59-87; Бартольд, 1965.
С. 467). Город был основан как торговое поселение генуэзцами в XTTT в. [Сейид Мухаммед Риза, 1832. С. 77-78] и назывался Солкати [Мурзакевич, 1837. С. 47 и сл.]. Затем город стал административным центром золотоордынского Крымского юрта и получил у татар название Къырым ~ (MjQ ~ f*jQ.
58
Генуэзцы продолжали называть город по-своему, в татарских документах и на монетах употреблялось только название Къырым, что, как считал В.Д. Смирнов, «не может быть делом простой случайности». Определение же Эски «Старый» город получил, вероятно, не ранее XVTT в.
Объяснение ойконима Крым из монгольского апеллятива kerem крепость, крепостная стена, кремль [Тунманн, 1936. С. 37; Кеппен, 1837.
С. 338, примеч. 505; Мурзаев, 1948] нельзя признать обоснованным.
В.Д. Смирнов объяснял его из тюркского апеллятива qaram ~ qarim ~ qirim яма, ров (для силосования корма, засыпки зерна и т.п.) и азерб. гарым углубление для разведения огня; канава, вырытая вокруг помещения для стока воды; ров, вырытый для забора. Такое толкование ойконима находит подтверждение в семантике названия Солкати, совпадающей с семантикой тюркского Къырым. Солкати удачно объясняется из итал. solcata (мн. ч. solcate) борозда и имеет параллель в названии древнего портового города Сулки (Sulci, теперь Сульчис) на юго-западном побережье Сардинии.
Sulci - это форма множественного числа латинского апеллятива sulcus борозда, ров, колея, который сохранился в итал. solco борозда, колея.
В пользу предположения, что название городу дали генуэзцы, а татары перевели его на свой язык, говорят особенности генуэзских и татарских топонимов Крыма, подмеченные А.Л. Бертье-Делагардом [1914. С. 19, примеч. 2]: «Искажая много названий в Крыму, часто до неузнаваемости, генуэзцы при этом всегда брали в основу только греческие названия, или вообще древние, никогда не переводя их значение на свой язык (исключение
- Аккерман в Бес-
59
сарабии, объясняемое далее). Татарские названия они заимствовали только в случае неимения старого. Монголо-татары поступали иначе, давая всем городским поселениям (кроме Кафы) свои осмысленные названия. Такое же отношение тюркских племен вообще к географической номенклатуре указано для всей Азии [L. Cahun. Turcs et Mongols, 31-32]. Это значение может служить некоторым указанием времени основания городов, в смысле до татарского или после него. В пояснение сказанного привожу пояснительную таблицу названий всех крымских городов, известных не позже татарско-генуэзских времен». Ниже приведено название Солхат как генуэзское, а Солкати как татарское, название же Крым почему-то отсутствует в таблице.
Проведенный количественной анализ позволяет сделать вывод, что в степной и предгорной частях Крыма названия деревень, за небольшим исключением, образованы от тюркских антропонимов и этнонимов, т.е. относятся к ойконимам первого семантического ряда. В горной же части полуострова картина иная. Так, в Муфти-Апралыкском кад. из названий двенадцати деревень восемь относятся ко второму ряду: Шурю (рум., ср. др.-греч. ovppoia ~ avppoo<g ~ avppoo<g стечение, слияние, др.-греч. и н.-греч. auppo^ то же) 5, Керменчик «Крепостца», Улусала "Большая деревня", Коуш "Пещера", Истиля (рум.) "Столб, колонна", возможно, что от
названия церкви святого Стилиана [Кондараки, 1873. С. 73, Лака (рум.) "Яма, котлован, впадина, лесной овраг", Бешев "Пять домов", Улаклы - крым. улакъ козленок. В Судакском кадылыке из двенадцати ойконимов к первому ряду можно отнести лшь два: Корбек "Слепой бек", Корбеклы в сп. 1805 и 1865 г., возможно, из *Корбек-Єли, и Демирджи "Кузнец" (этот ойконим и ороним, возможно, подобно соседним ойконимам и
