Жизнь замечательных людей: Константин Павлович - Кучерская М.
Скачать (прямая ссылка):
Впрочем, не будем себя самих смешить — через плечо Салтыкову заглядывать ни к чему. Копии «Инструкций» по дворцу чуть не разбросаны, императрица вручает их всякому, в ком подозревает единомышленника, — словом, почти каждому своему гостю. Для Салтыкова «Инструкция» писалась в последнюю очередь. Это был очередной наказ просвещенным согражданам — как должно воспитывать молодых людей. Это был протест против перин, пуховых подушек, толстых одеял, кутаний, чепцов, избытка сладостей, мамок-нянек, визгливых опасений, как бы дитя не ушиблось, не озябло, не поскользнулось... Так воспитывали великого князя Павла Петровича, отняв его, как водится, у матери в день родов —* теперь настал черед Екатерины: забрав обоих сыновей у невестки, она воспитывала их в согласии с новейшими теориями, то есть в соответствии с рассуждениями смысла здравого.
Инструкция князю Николаю Ивановичу Салтыкову при на-значении его к воспитанию великих князей
«Да будет одежда их высочеств летом и зимою не слишком теплая, не тяжелая, не перевязанная, не гнетущая наипаче грудь.
Чтобы платье их было как возможно простее и легче».
«Летом же купаться сколько сами пожелают, лишь бы пред сим не вспотели».
«Чтоб их высочества спали не мягко, но на тюфяках, как привыкли; а отнюдь не на перинах, и чтобы одеяла их были легкия, летом простые ситцевые, подшитые простынею, зимою стеганье, или стеганные».
«Кушать и пить нужно; но что кушать и пить, и сколько, сие определять смотря на то, что их высочества в каких обстоятельствах здорово».
«Веселость нрава их высочеств ни унимать, ни уменьшать не должно; напротиву того поощрять их нужно ко всякому движению и игре, летам и полу их сходственным: ибо движение дает телу и уму силы и здоровье».
«В детях часто малые припадки озноба, либо жара, или боли в члене, делаются к росту, или иному какому естественному приращению, которые пройдут без лекаря, без лекарства и
32
без врача и врачебства; употребление же лекарства в тех случаях отнимет силы нужныя к производству того естественного действия...»
«От младенчества дети обыкновенно плачут от двух причин: 1-е, от упрямства, 2-е, от чувствительности и склонности к жалобе. Различить и те, и другие слезы можно по голосу, взгляду и по наружности детей; но те и другие слезы не должно дозволять, но надлежит запрещать всякие слезы»77.
Требования инструкции, разумеется, простирались намного далее вопросов здоровья, пищи и слез их высочеств. Создатель наделил людей не одним телом, но и бессмертной душой и разумом. Из семи главок четыре посвящались тому, как укрепить в их высочествах добродетели, причем первой и главной императрица назвала «истинное познание Бога, Творца видимого и невидимого». Для того чтобы в познании сем преуспеть, приставлялся к наследникам протоиерей Андрей Сомборский. Человек, заметим, окромя его иерейства, совершенно светский, долгие годы живший в Англии и женатый на англичанке. Потому отец Андрей стал и преподавателем английского для Александра.
Наставники должны были развивать в мальчиках покорность старшим, правдивость, смелость, учтивость, сострадание к тварям бессловесным, как то: «птицам, бабочкам, мухам, собакам, кошкам» — мучить их инструкция запрещала. Отменялись и разные глупые страшилки — вот Змей Горы-ныч сейчас прилетит и тебя утащит, вот серый волк как схватит сейчас за бочок! Ни-ни. «Отдалять надлежит от глаз и слуха во младенчестве и от отроков в первые годы все то, что мысли устращать может, как то: всякие пугалища, душу и ум утесняющие, которыми обыкновенно детей стращают и от коих делаются они робки, так что не могут остаться одни, боятся своей тени, или дрожат в темноте. Все таковые пугалища в речах употреблять не надлежит»78. Это тоже писалось с учетом неудач воспитания Павла Петровича, который был в детстве мнителен и пуглив.
Начертала императрица и учебную программу. Уроку следует продолжаться не более получаса и заканчивать его следовало «прежде, нежели они станут скучать». «К учению не принуждать детей и за учение не бранить. Буде учатся хорошо своею охотою, тогда похвалить. Детям трудно иметь прилежание»79.
Читать и писать их высочества были уже выучены по книжицам, но не возбранялось к тем же знакомым книжи-
2 М. Кучерская
33
дам возвращаться, дабы начертанные в них нравственные правила отложились в детской памяти и сердце навсегда.
Из языков предлагалось учить русский, французский, немецкий, латынь, греческий — последний может обогатить знающего не только красотой произведений, не испорченных переводом, но и «приятною гармониею и игрою мыслей, сколько и изобилием». Впрочем, наслаждаться гармонией и игрой мысли греческих текстов предстояло только Константину, Александру предписывалось изучать еще один европейский язык, английский. Параллельно с языками можно было начать и географию (российскую прежде всего), астрономию, историю — и всеобщую, и древнюю, но в первую очередь все же российскую, которая «для них и сочиняется». Не лишними признавались и математика, изучение гражданских законов и военного искусства. На особое место была помещена физкультура: верховая езда, фехтование, плавание, борьба, стрельба из лука и все то, «что телу придает силу и поворотливость». «Виршам и музыке учить не для чего, тем и другим много времени теряется, дабы достигнуть искусства». Но и достигнув искусства, как найти ему применение? Может ли быть государь-музыкант, государь-поэт?
