Жизнь замечательных людей: Константин Павлович - Кучерская М.
Скачать (прямая ссылка):
«...Я не знаю, из какого соображения отец может желать, чтобы сын его стал поэтом, если он не хочет, чтобы тот пренебрег всеми остальными профессиями и делами»80. Это не Екатерина, это возмущается Локк. Прилежная ученица лишь вторит ему... К счастью для великих князей, спартан-ско-добродетельную систему бледнолицего пуританина несколько смягчил и разбавил как раз писатель, автор опер, романсов и педагогических сочинений Жан Жак Руссо — от него в инструкции Екатерины запрет на механическое заучивание наизусть и призывы не муштровать, не понуждать детей к учебе чрезмерно.
Схема, наставленье, поученье, наказ... Довольно. Давно уже где-то под боком вьется еще один худенький иностранец, в отличие от Руссо и Локка живой. Как и они, одаренный, честолюбивый, умеющий рассуждать лучше, чем чувствовать... Он тоже прилежно прочел инструкцию императрицы, быстрей, чем мы, узнал в ней своих кумиров — и уловил свой шанс.
ОСЕЛ ЕСИ
Фридрих Цезарь Лагарп — в дальнейшем Фридрих Цезаре вич, прозванный в России также Петром Ивановичем, швейцарец, бежавший с порабощенной Берном родины, —
34
родился в кантоне Во и был подобран императрицей едва ли не на дороге. Вообще-то Лагарп собирался в Америку, чтобы там строить идеальное государство-республику, но не успел. Судьбу его определили совершенно посторонние обстоятельства: Яков Дмитриевич Ланской-младший, брат прославленного екатерининского фаворита Александра Дмитриевича Ланского, по уши влюбился и потерял голову. Избранница явно не годилась ему в жены. С юношей нужно было что-то срочно делать, и Екатерина решила посоветоваться с постоянным своим корреспондентом, бароном Гриммом. Гримм тут же предложил и лекарство, и лекаря — долгое путешествие, рассеивающее любовную тоску, и компаньона, непринужденными, но назидательными беседами закрепляющего эффект. В качестве компаньона Гримм посоветовал взять Лагарпа. Италию молодой Ланской исколесил в обществе Фридриха Цезаревича, который оказался не так прост; его блестящая образованность и дар убеждения не замедлили сказаться.
После продолжительных разговоров со швейцарцем образ возлюбленной вытеснялся в юной душе образом еще неосвоенных им наук, в Митрофанушке вдруг проснулся вкус к познанию и наукам. Юноша был исцелен, задача исполнена. Лагарп доехал с Ланским до самого Петербурга, где и был на волне успеха представлен императрице. Он оказался при русском дворе в начале 1783 года, Екатерина как раз набирала преподавательский штат. Она назначила Лагарпа кавалером и учителем французского, но вскоре поняла, что будущего учителя недооценила.
Внимательно изучив инструкцию графу Салтыкову, Лагарп составил своеобразный ответ императрице — «мемуар», исповедь собственных педагогических взглядов. Соглашаясь с последовательностью изучения предметов, указанной Екатериной, Лагарп предлагал начать учебный курс с географии, потом освежить его историей, после чего приступить к изучению геометрии и завершить все философией — в понимании Лагарпа, наукой, способствующей осознанию путей, приводящих к счастью. Изучение латыни Фридрих Це-заревич считал необязательным — для будущего государя знание мертвого языка ненужная роскошь... Но все эти уточнения и поправки были скорее поводом. Сквозь строчки «мемуара» проступал тайный и подлинный его смысл — я знаю, как и чему следует учить великих князей. Я понимаю подлинную цель обучения и воспитания, вот она: «будущий правитель должен быть честным человеком и просвещенным гражданином и знать преподаваемые ему предметы на-
35
столько, чтобы понимать их настоящую цену и иметь ясное сознание обязанностей, лежащих на монархе...»81
Екатерина тайнопись без труда прочла, мысли Лагарпа ей понравились, и она немедленно повысила его до главного наставника великих князей (впрочем, подчиненного Салтыкову), а также преподавателя чтения, арифметики, геометрии, истории.
И Лагарп старался. Ориентируясь в своих уроках более на будущего государя, чем на его младшего брата, всякое историческое сведение, всякое событие преподносил он как наглядный нравственный урок, особенно важный для будущего монарха. «История есть описание действий и их деяний, она учит добро творить и от дурного остерегаться», — писала в своей инструкции Екатерина. Этому учил великих князей и Фридрих Цезаревич — убежденный республиканец по своим взглядам, на примерах древней и новой истории он неустанно внушал ученикам, как ужасна тирания, как благородна республика.
Взгляды Лагарпа не были для Екатерины тайной, и она их в общем разделяла, рабство отнюдь не считала добром, о необходимости равенства всех граждан перед законом писала в «Наказе». А в остальном... В остальном мальчики разберутся сами, когда подрастут. Екатерина уже закалилась, да и многому научилась при общении с графом Никитой Ивановичем Паниным, всегда находившимся в скрытой оппозиции к государыне, но притом состоявшим воспитателем Павла Петровича. Порядочность Никиты Ивановича служила для Екатерины залогом того, что организатором заговора против нее он никогда не станет. Большего от человека и требовать было нельзя. Так что и республиканец под боком да еще в качестве наставника будущего государя ничуть ее не смущал.
