Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> История -> Кучерская М. -> "Жизнь замечательных людей: Константин Павлович" -> 10

Жизнь замечательных людей: Константин Павлович - Кучерская М.

Кучерская М. Жизнь замечательных людей: Константин Павлович — М.: Молодая гвардия, 2005. — 360 c.
Скачать (прямая ссылка): konstantinpavlovich2005.djvu
Предыдущая << 1 .. 4 5 6 7 8 9 < 10 > 11 12 13 14 15 16 .. 139 >> Следующая

Эпоха фантастических прожектов, эпоха расцвета дворцового церемониала, эпоха-декорация, вся подобная «потемкинской деревне», ослепленная блеском фейерверков, украшенная экзотическими садами, венками и букетами, поднимавшая бокалы, наполненные жемчугом вместо вина, под журчанье устроенного прямо в комнате ручья и сладкое пение на эллино-греческом языке, предлагает нам судить ее по иным законам — законам фантазии и искусства. «Греческий проект» очень походил на главного своего создателя — Потемкина, увлеченного и бесстрашного мечтателя, фантазера, готового, однако, ради воплощения своих буйных фантазий немедленно собрать войско.
МУРАВА «ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА». КОНСТАНТИН НЕМАНЯ
Итак, к концу XVIII века «греческий проект» обратился в дымку, рассеялся, казалось бы, навсегда. Для Потемкина, для Екатерины, для Константина. Но не для россиян. И не для сербов. Воспользуемся свободой, доступной повествователю, и проследим развитие «царьградского» сюжета до конца.
В феврале 1804 года в Сербии вспыхнуло восстание, вызванное жестокостями янычар. Сербы надеялись, что император Александр разделяет взгляды бабушки на восточный вопрос и ждет не дождется развала Порты и образования на ее обломках новых государств. Крыловацкий митрополит Стефан Стратимирович и круг его единомышленников выдвинули ясную политическую программу: основать независимое от Турции Сербское государство под протекторатом православной России. Новая держава должна была оставаться феодальной, ключевые должности в ней предназначались сербам, главой же государства предполагали сделать... конечно же Константина!
«Нация сербская возлюбила геройство любезного брата Вашего Императорского Величества великого князя Кон-
25
стантина Павловича, — писал в прошении к Александру сербский патриот, епископ бачкский Йован Йованович, — подносит ему царский лавровый венец и корону сильного царя Стефана сербского Неманича Душана, его престол и его царство и скипетр. Но чтоб сербы завсегда были одно тело с Россиею, так как одной веры и языка, и город, и резиденция царя Стефана Неманича Призрен и Скопле (и чтоб именовался и на грамотах подписывался Царь Сербский Константин Неманя)»60. Прототипом нового государства было государство Стефана Душана (1331—1335), принадлежавшего к династии Не мани.
Йован Йованович излагал в своем прошении идеи Co-фрония Юговича, в прошлом военного, 12 лет отслужившего в русской армии и участвовавшего в Русско-турецкой войне в 1788 году. В 1802—1803 годах Югович жил в Австрии, где и сблизился со Стефаном Стратимировичем и другими сербами; митрополит благословил его представительствовать за весь сербский народ в Петербурге. Югович приехал в Россию, пытался встретиться с великим князем Константином, обратить на себя внимание государя, но все неудачно.
Сербский проект предполагал войну России с Турцией, а это в планы Александра не входило. В лице Турции Россия предпочитала иметь союзника, так как серьезно опасалась высадки в Порту наполеоновских войск. А потому Александр склонялся к образованию на Балканах государств под двойным протекторатом — и русским, и турецким — и предпочитал тактику мирных переговоров с Портой. Два года правительство Александра пыталось договориться с Турцией о предоставлении сербам автономии — безуспешно. Отчаявшиеся сербы вновь воззвали к России. В феврале 1806 года в Вене сербская депутация просила Александра о денежной и военной помощи, а главнокомандующим сербской армии вновь предлагала назначить «прославленного всероссийского хероя великого князя Константина Павловича»61. Но Александр по-прежнему дорожил миром с Турцией. Стать сербским героем и царем Константину было не суждено.
Царьград тревожил и манил не одни сербские, но и русские умы, и чем недостижимей был город, тем болезненней делалась жажда обладания. Годы 1828-й, 1877-й, 1914-й — всякий раз, когда русско-турецкие отношения обострялись, в народной памяти всплывал все тот же пронзительный образ — собор Святой Софии, внимавший молитвам первой русской христианки княгини Ольги, очаровавший детские сердца посланников князя Владимира небесной красотой богослужения, стоял без креста на куполе! Сколько еще
26
ждать, сколько терпеть поругание святыни? Свои поэтичные легенды об уснувшем под престолом Софийского собора императоре Константине, который однажды очнется ото сна и воцарится в любимом городе, слагали греки62. Свои, намного более четкие образы рождались и на русской почве.
О, Русский Царь! О, наш Олег! Дерзай! В Стамбуле цепенеют...63 —
писал Федор Глинка о Русско-турецкой войне 1828 года.
«Русский царь», на этот раз Николай I, окончил победоносную для россиян войну в Адрианополе. В августе 1829 года здесь был заключен мирный договор. Екатерининские старики брюзжали — турки сдали Адрианополь без боя, после этого не двинуть русские войска в Константинополь казалось им непростительной ошибкой. Николай на сообщение о старческих вздохах и мечтательных почмокиваниях по поводу славных замыслов Екатерины отозвался величественно и резко: «А я так рад, что у меня общего с этою женщиною только профиль лица»64. Современникам оставалось лишь покорно восхвалять царя за миролюбие и великодушие.
Предыдущая << 1 .. 4 5 6 7 8 9 < 10 > 11 12 13 14 15 16 .. 139 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed