Валентина Травинка избранное. Том 1 - Травинка В.М.
ISBN 5-8046-0055-9
Скачать (прямая ссылка):
Господи, как же давно это было, подумать страшно! Сорок пять лет назад. А видится, будто наяву. Почему же не тронули мои сердце и душу столь сильные чувства сначала робкого юноши, затем молодого человека, а через... да, да, моей дочери было уже шестнадцать, когда пан, будучи уже инженером-путейцем, снова прибыл по известному ему адресу. И хотя все эти прошедшие годы я никогда не давала ему ни капельки надежды, он снова предложил мне руку и сердце, как и много лет назад.
Я ушла от мужа с трехмесячным ребенком, и будто угадал Эдмунд издалека тяжелое, беспросветное, что захватило меня полностью: одна с ребенком, без работы, без надежды... Он предстал передо мною, как принц из сказки, провожал меня из города в дом моих родителей, нес мою малютку, на прощание поцеловал мою руку и даже не посмел войти.
Помню, мама была поражена моим жестокосердием:
— Неужели ты не могла пригласить его в дом? Ведь он опаздывает на поезд, и ему придется...
Да, ему пришлось ночевать на грязном пригородном вокзале. Все дело, конечно же, в воспитании пана, он был европейцем, а потому не считал возможным войти в дом без приглашения.
— Хочешь, я буду твоим защитником, — сказал он мне при встрече. Его не останавливало ничто, он готов был воспитывать мою дочь.
И все же я сказала — нет.
Почему?!
Почему, спрашивала я себя тогда; почему, спрашиваю я себя сегодня. Казалось бы, счастье само плывет в руки, но я произношу — нет.
35
Третий час ночи, я напечатала эти строчки и подумала: «Сколько лет я ношу в себе этот сюжет, если, конечно, собственную жизнь можно назвать сюжетом, но ответ на вопрос, который я задала много лет назад, мне удалось найти только сейчас».
Ответ неожиданный, он и меня несколько удивил, признаюсь. Как ни странно, я не сама додумалась до него. Мне как-то в голову не приходило, что всю мою женскую жизнь я прожила без, может быть, главного: без «тепла телесного».
Один целитель рассуждал о монашестве, которое явно не одобрял. Мне разговор был малоинтересен, потому я думала совершенно о другом. И вдруг слышу:
— Когда в монашество идут в конце жизни, то понятно, ибо человек устал от тревог и разочарований. Но когда к затворничеству зовут молодых, не познавших «тепла телесного», я категорически против такого.
Почему только эти слова из довольно длинного разговора вдруг услышала я? Не догадываетесь? Их уловила моя подкорка, независимо от моего сознания, конечно же. Очевидно, где-то и когда-то, опять не без ведома разума, я задавала себе подобные вопросы. Конечно же, задавала. И прежде, и лет пять назад, когда болгарский врачеватель определил, что я — человек, не умеющий любить телом.
— Вы любите женоподобных мужчин? — спросил он меня.
— Да, если мужчину надо жалеть, вытирать слезы, а то и сопли, гладить по головке, утешать...
Вполне допускаю, что именно в тот момент моя подкорка пыталась пробиться к сознанию, но оно молчало, и она, то есть подкорка, так и не получила вразумительного ответа на поставленный тогда вопрос: почему же?! Сейчас все стало понятно. Поскольку все человеческие взаимоотношения суть взаимоотношения тончайших структур — биополей, то и в моей жизни отсутствие «тепла телесного» было подменено моим «ледяным, холодным» биополем. И оно, мое очень сильное, доставшееся мне по наследству биополе влекло к себе, по закону противоположностей, людей с горячим сердцем.
И опять я хочу вернуться в страну моей молодости, я вспоминаю, было ли там это «тепло». Нет, и в юности я тоже не могу разыскать его. Да, его не было, выходит, никогда.
36
возвращаемся в прошлое
Я не любила бывать в обществе, не ходила на танцы, мне было скучно и неинтересно. Да что говорить, я уже в зрелом возрасте научилась танцевать...
Меня пригласили на студенческий вечер. Сестра моей сокурсницы и небезызвестный вам Эдмунд. Они, как оказалось, учились в одном институте. Чему был посвящен вечер, уже и не помню. Мы сидели на самой галерке в одной из аудиторий, а на импровизированной сцене (в том месте, как правило, стоит профессор во время лекции) шло представление.
Как лихо плясали студенты-югославы из горного института свой народный танец! Один, высокий и стройный как тополь, выделывал такие коленца, под стать настоящему артисту. Он был невероятно красив. Этот орлиный гордый нос, эти жгучие глаза.
— Как отлично он пляшет, да? — сказала я Тонечке и просто не могла оторвать глаз от его быстрых как молния движений. Казалось, что все его товарищи пляшут, как в замедленной съемке, до того стремительны были его движения. А прыжки? Никогда позднее я не видела подобного. Он с такой легкостью поднимался над полом, словно невидимая пружина подкидывала его тело.
После концерта я хотела сразу же уйти, потому что начинались танцы. Кто-то из группы югославских студентов уже играл танго на баяне, вот уже и пары вышли. Мой кавалер стал упрашивать меня остаться. И вот я стою в толпе девушек, которые ожидают приглашения (в те времена молодых людей было совсем мало), так что десятки студенточек, конечно же, мечтали о том, что именно им повезет. И я могу смело утверждать, что только я одна в этой толпе не хотела, чтобы кто-то ко мне подошел, тем более, что у меня был рядом свой ухажер, как говорили в ту пору. Он отправился купить в буфете лимонад.
