Валентина Травинка избранное. Том 1 - Травинка В.М.
ISBN 5-8046-0055-9
Скачать (прямая ссылка):
Наша странная для многих моих мальчишек-друзей дружба с гогочкой, мне сегодня это хорошо ясно, чуть ослабила ту силу, которая управляла моей жизнью. Ведь Игорь признался мне, что рядом со мною он чувствовал себя уверенней и сильней. Часто гогочка не мог вникнуть в мои слова, он слышал только звук моего голоса, и уходила его болезненность, переставали мучить донимавшие его головные боли. Будь я постарше, поумнее, может, и поняла бы, в чем мое главное призвание, пожалуй, и осознала бы, что желание помогать другим не случайно, что именно оно сможет изменить мою судьбу, направить меня по другому пути, и, пойми я это, кто знает, была бы моя жизнь так печальна и трудна...
А теперь, пока мы еще не услышали, как зловеще гудят «мессершмитты», а над городом еще не завыла первая сирена, пока еще никто из нас не знает, какая беда приближается к нашему дому, давайте отправимся в мирную дорогу, на берег Черного моря. Вместе со мною, конечно.
21
...К началу весны, последней перед войной, здоровье мое пошатнулось настолько (я всегда была хилой), что врачи опасались за мою маленькую жизнь. Чего только в моем тщедушном теле они не находили! Кое-что было видно и простым глазом: искривление позвоночника и наметившийся валик кифоза (горба, значит).
Моя мама, видно, читала о Павле Ивановиче Чичикове, который, как вы знаете, любил повторять при каждой неудаче: «Плачем горю не пособить, нужно дело делать». Она и не стала лить слезы, а сразу пошла хлопотать о путевке. В ту пору народные депутаты находились на своих рабочих местах постоянно и общались со своими избирателями тоже не от случая к случаю, как нынешние.
До сих пор помню ее, темноволосую, с огромными добрыми глазами — Кропачеву. Сама она была очень загорелой, может быть, потому, взглянув на бледнолицую девчонку, она сразу прониклась ко мне жалостью.
Естественно, ей и в голову не могло прийти, что эта малюсенькая худая замухрышка справляется со своими мальчишками-одноклассниками, когда войдет в раж. Я, конечно же, сидела тихо, как та овечка перед страшным волком. Мама приказала мне еще дома «не открывать рта».
Депутат углубилась в бумаги, составленные докторами. Затем она зачитала их вслух. Так я узнала, что врачи поставили мне диагноз «злокачественное малокровие» (рак крови). Кро-пачева воскликнула что-то вроде «ай-яй-яй!» и стремительно вышла из комнаты.
Вскоре она пришла с двумя другими работниками исполкома (это происходило на Фонтанке, 76). Теперь они все трое хором произнесли ужаснувший их диагноз и тут же решили, что та путевка, которая как раз оказалась свободной, непременно должна быть выдана мне. Причем бесплатно (такие вот были времена).
Что касается кифоза, то бишь искривления позвоночника, то море было мне не противопоказано.
Мама была счастлива, я — не менее ее, ибо кончалось мое ползание на коленях три раза в неделю в том врачебном институте, где именно таким методом ставили на место позвонки.
Одним словом, началась сказочная жизнь.
22
черное море, Феодосия
Не прошло и нескольких дней, как я оказалась в Феодосии. Тут и началась моя самая большая любовь, которой я не изменила более полувека. Нет, не о том вы сейчас подумали, уверена! Это любовь... к волейболу. Дома я немного научилась гонять мяч, играя с мальчишками в футбол, но разве можно сравнить что-либо с тем счастливым моментом, когда ты посылаешь мячик на сторону противника, в тот уголок поля, в котором никого нет, потому как все они бегают возле самой сетки.
Не знаю, как я научилась ловко и сильно посылать с середины поля мяч прямо в самый конец площадки соперников. Я знала, что всем нравился неожиданный и сильный пас, который заставал врасплох игроков по другую сторону сетки.
За нашим столиком в столовой сидела высокая тощая девочка, которая постоянно хотела есть. А так как я еще дома именно с таким же постоянством не хотела ничего есть (мама, помню, выдавала мне пятерку, чтобы я съела тарелку борща), то трапезу я заканчивала раньше всех, мой обед просто-напросто оставался голодной соседке, а я неслась на волейбольную площадку, которая находилась буквально в двух шагах от столовой.
И начиналось. Под ногами, что называется, крутились, как обычно, какие-то парнишки, кричали «ура!» при каждом удачном моем пасе, но мне было не до них. И если кто-либо забегал на площадку, то я довольно далеко откидывала наглеца от нее, что вызывало у других овации.
В общем, в скором времени взглянуть на шуструю девчонку из Питера стали приходить ребята чуть ли не из всех групп.
Конечно же, такое «паломничество» встревожило воспитателя. Дети не хотят идти в музей Айвазовского, на прогулку в горы, а с пляжа несутся со всех ног все на ту же волейбольную площадку. И такое безобразие устраивает некая Травка-Травинка, как меня там прозвали.
Особенно донимал меня своим вниманием мальчишка с круглыми черными глазами — Вова. От площадки сопровождал меня в столовую, приносил мне тапочки после тихого часа (их предусмотрительно убирали, чтобы дети, не дай Бог, не поднимались раньше), выпросив их у нянечек.
