День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
Она хотела бы только раз в год сниматься в кино, не играть больше сексуальных ролей, получить права на управление планером, пить вместо виски соки и усыновить ребенка.
Мартин сейчас тридцать восемь лет.
МЮНХНЕР ИЛЛЮСТРИРТЕ (ФРГ), октябрь.
ДИЕТА
ПРОДЮССЕРШИ
ПРОКЛЯТЫЕ МАТРАСЫ
Известная певица Далида помирилась с Люсьеном Мориссом, художественным руководителем радиостанции «Европа», с которым она помолвлена. Далиде удалось убедить ревнивого Люсьена в том, что никакого романа с фабрикантом матрасов у нее не было. «Я снималась в рекламных фильмах, в которых должна была сидеть на его проклятых пружинных матрасах и петь»,— сказала она.
КВИК (ФРГ), сентябрь.
РЫЦАРИ ВИСКИ
Основанный в Париже «Орден рыцарей настоящего виски» поручил Жану Кокто, французскому гению-универсалу, написать гимн этого ордена. Кокто заявил, что он не только выполнит это поручение, но и сам исполнит свой опус.
МЮНХНЕР ИЛЛЮСТРИРТЕ (ФРГ), сентябрь.
ТОЖЕ РЕКОРД
ПАРИЖ. Пять дней и шесть ночей непрерывно работал на пишущей машинке Винченцо Ланнино, уроженец Палермо, живущий в столице Франции. Это новый мировой рекорд в своем роде.
ДВАНТИ (Италия), 28 сентября.
Самому редкому лечению подвергла себя Николь Милинэ, известный продюс-сер кино и телевидения, прежде чем вышла замуж за герцога Бэдфорда. Желая похудеть, она решила по совету своего врача перейти на картофельную диету. Четыре недели Николь ела утром, в обед и вечером только картошку, картошку и еще раз картошку, без соли, масла и приправ. За это время она сбросила целых двенадцать фунтов. Перед алтарем Николь предстала очень строй-
Н0И' КВИК (ФРГ), сентябрь.
ПИШУ ВСЕ, КАК БЫЛО
Полночь. Лионский вокзал, платформа девятнадцать, скорый поезд Париж — Савойя. Я стою один, затерянный, как всегда, в безликой и равнодушной вокзальной толпе. Да и кому может быть здесь дело до одинокого человека на вокзале!
На аэродроме Ле Бурже я присутствовал на церемонии передачи из СССР останков капитана Альбера Литольфа, моего товарища по эскадрилье «Нормандия— Неман». Они были чудом найдены через семнадцать лет после его гибели в районе Орла в 1943 году.
Я бегу из Парижа — это бесспорно, а может быть, и от самого себя. По-видимому, у меня есть на это серьезные основания. Я должен хранить их в тайне: скорее всего они являются уважительными только для одного меня.
Как объяснить чрезвычайное и странное совпадение, что именно сегодня, 27 сентября, мне задают вопрос о том, что я намерен делать, что я сделал за двадцать четыре часа.
...День 27 сентября начался для меня несколько часов тому назад под впечатлением этой скорбной героической церемонии, когда я отдавал последние почести одному из самых храбрых наших пилотов.
Я еду в Савойю, к горам, которые очищают душу, к другу, которые так редки. Он даст мне свою машину. Сегодня же я куда-нибудь уеду, как можно дальше, чтобы забыться и успокоиться. Быстрая езда — что может быть увлекательнее для летчика! Куда я поеду? Конечно, в Марсель... На море, в порт, в мой добрый старый порт, откуда я столько раз отправлялся навстречу хмурым горизонтам.
Поезд тронулся. На сердце тяжело, я чувствую себя несчастным. День 27 сентября оказался связанным для меня не только со смертью героя-товарища.
Почему такая тоска? Почему я бегу?
От меня ушла Анник, женщина, три года бывшая моей спутницей жизни. Она уехала, не оставив адреса. В квартире еще сохранился аромат ее духов, несколько сувениров. Со мной остался наш сын Франсуа с няней.
Что я сделал ей? Она была очень проста, горда, не похожа на других. Возможно, она не поняла меня. И тогда убежала, подобно тому, как бегу теперь я.
В голове моей теснятся мысли, быстрые, как сама езда. Я оказался неспособным оценит*, и понять ту, которая решила покинуть меня, ее простоту, ее гордость, ее правду. Я дал ей взамен лишь свои знания, свой опыт, сложность своих чувств. Этим я все испортил, и сегодня, 27 сентября, я один — все разбито.
Я несчастен, но продолжаю борьбу. В этой буре есть не только печаль. В ней есть и какая-то правда, что-то реальное и конструктивное. Сегодня мне удалось закончить и отослать в редакцию первую статью об Алжире, которую я назвал так: «Французская молодежь перед лицом алжирской проблемы». Будь что будет, статья написана и останется такой, как она есть.
Я мчусь по направлению к Марселю, с бешеной скоростью покрывая километр за километром. Завтра я выеду в Польшу, к берегам Балтики.
Я поеду к тем местам, где однажды, 27 марта 1945 года (опять совпадение!), я чуть не погиб, когда был подбит и загорелся мой самолет...
Мой правдивый рассказ потребовал от меня откровенности. Я осмелился поведать все-все. Это был для меня тяжелый день, но у меня осталась память о потерянной любви, ребенок, его улыбка, несколько друзей и много воспоминаний.
До свиданья! Сейчас полночь. Скоро в мире наступит новый день. Я приветствую вас, дорогие советские друзья, летящие, возможно, сейчас в звездном пространстве. Вы дороги мне. Память о Максиме Горьком, создателе первого Дня мира по-прежнему жива среди людей во имя второго Дня мира.
