Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Зависимостью мусульман от христианской культуры Н. Я. Марр склонен объяснять не только культурные успехи, но и последующий культурный упадок мусульманского мира. Свет античной науки, просвещавший мусульман, был светом отраженным; поэтому, «когда один за другим пали все христианские народы, его отсвечивавшие, то мусульманский мир не был в состоянии хотя бы удержаться на достигнутой высоте культурного развития». С мнением Н. Я. Марра можно было бы согласиться, если бы удалось доказать, что мусульмане не только в первое время были учениками христиан, но оставались таковыми до конца. На самом деле можно доказать скорее обратное: ученики давно опередили своих учителей и в свою очередь стали оказывать влияние на них.
17 Выражение Н. Я. Марра: Барон В. Р. Розен, стр. 14.
Христианский Восток, т. I, вып. 1, 1912
Арабский язык, по замечанию самого Н. Я. Марра 18, сделался главным литературным языком не только мусульман, но и «христиан различных исповеданий, различных стран, различных происхождений, монофизитов, православных, арабов, сирийцев, коптов и др.» 19. Для христиан-сирийцев, стремившихся к высшему образованию, арабский язык и арабская литература, по замечанию Нёльдеке20, давно уже получили то значение, которое прежде принадлежало греческому языку и греческой литературе. При таких условиях можно было бы с большим основанием объяснять упадок культуры христианского Востока упадком культуры мусульманского мира, чем наоборот.
Н. Я. Марр не входит в рассмотрение вопроса, насколько отдельные черты ислама как религии содействовали или вредили культурному прогрессу, но склонен считать неблагоприятным «с точки зрения интересов духовного порядка» явлением «торжество культурного фактора, который утверждал для всего мира господство одного духовного интереса (мусульманской религии) и дееспособность одного культурного орудия (арабского языка)». Но если в том и другом отношении в первые века ислама действительно замечается некоторая односторонность, то эта односторонность впоследствии была устранена. Как и другие религии, ислам не мог отказаться от своих притязаний на мировое значение (всего менее от таких притязаний, конечно, отказалось христианство), но тесное общение с другими религиями и культурами не могло не оказать влияния на мусульманские народы. В мусульманской литературе появились сочинения, излагавшие чужие религиозные учения с замечательной полнотой и беспристрастием; появился сборник исторических преданий разных на-
18 Крещение, стр. 163.
19 Нам известно, конечно, что христианско-арабская литература существовала еще до мусульманской и независимо от нее; но без политического и культурного значения ислама арабский язык едва ли мог бы приобрести такое значение в христианском мире. Мы не будем входить в рассмотрение вопроса, часто уже обсуждавшегося учеными, — чем объясняется такая исключительная победа арабского языка, тем более замечательная, что была одержана совершенно независимо от воли мусульманского правительства. Правительство никогда не заставляло христиан говорить и писать по-арабски, напротив, скорее принимало меры против такой ассимиляции; ср. так называемый договор Омара с обязательством христиан не обучать своих детей Корану, не говорить на языке мусульман (т. е. на арабском) и не именоваться их прозвищами (Медников, Палестина, т. I, стр. 556 и сл.). Почти во всех других случаях варвары-завоеватели принимали язык покоренных, если не истребляли их; Маркварт видит существенный довод против неизбежности этого процесса в судьбе арабов, «в сравнении с которыми германцы IV—VI столетий несомненно были высокообразованным народом» (Marquart, Streifzuge, S. VII). При этом забывается факт, на который недавно, по другому поводу, обратил внимание И. 10. Крачковский (Поэт корейшитской плеяды, стр. 199), — существование рядом с арабом-бедуином араба горожанина и торговца. Если бы за германцем-воином мог следовать германец горожанин, торговец, то судьба германской национальности в завоеванных германцами областях Римской империиt вероятно, была бы иная.
20 Orientalische Skizzen, S. 254 sq.
Статьи и рецензии
родов, изложенных так, как их излагали эти народы, без всякого искажения в духе мусульманской тенденции; наконец, появилась теория исторического процесса, примененная к исторической жизни всех народов и государств независимо от религии. Рядом с арабской литературой развиваются персидская и турецкая, и уже в XIII в. мы встречаемся с понятием о трех литературных языках мусульманского мира21, соответствовавшим античному понятию об utraque lingua.
Разумеется, затронутые здесь вопросы настолько сложны, что требуют еще целого ряда продолжительных исследований. Пишущего эти строки изучение жизни мусульманских народов во вторую половину средних веков все более приводит к убеждению, что внутренних причин (сюда мы отнесли бы коренные свойства религий или рас, изменение климата, признаки физического, нравственного или умственного вырождения и т. п.), которыми бы обусловливался упадок мусульманской культуры, не было и что все стороны этого явления удовлетворительно объясняются такими внешними причинами, как частые нашествия варваров и в особенности изменение путей мировой торговли.
