Очерки по источниковедению Сибири - Андреев А.И.
Скачать (прямая ссылка):
7 ААН, ф 3, оп. 1, № 2331, лл. 85—87; об авторстве Миллера — там же, л. 166 об. Другой перевод той же инструкции в ААН, ф. 3, оп. 23, № 1, с отметкой акад. Г. Крафта о том, что инструкция читана в конференции Академии 5 апреля 1733 г., причем в ней имеется § 11, отсутствующий в первоначальной редакции Миллера: «... а особливо рассматривать^ надобно начала, нравы, обычаи и проч. тех народов, кои живут на северной стороне реки Амура, потому что слух носится, что и российский народ имел ¦ там свои древние жилища». В Протоколах Конференции U, стр. Ю) чтение инструкции отнесено к заседанию 16 марта 1-733» г. 1. Ф. Миллер, История Сибири, I. М.—Л., 1937, стр. 460—461. ю Vir ^melin' Ук- соч.
Материалы, VI, стр. 344. А. Л. Плещеев был автором историко-географического труда о Сибири, составленного им на основании летописец и документов Тобольской воеводской канцелярии; Миллер приводит
R cThVi лТрВа%ЯХ "ст°РическиХ5> от 5 мая 1734 г- (ААН, ф. 21,
on. P1 Jw 104, л. 14—14 об.) оглавление этого труда, с которого он получил копию, ныне утерянную.
76 лером, а из среды академиков вышло лишь то курьезное дополнение, которое изложено в § 11 этой инструкции. Правда, Академия снабдила своих профессоров, отправлявшихся в Сибирь, большой литературой по истории, географии и другим наукам, причем не раз высылала большие партии новых книг по их требованиям из Сибири. В списках посланных книг находим все те работы, на которые Миллер будет ссылаться впоследствии в своих сочинениях; некоторые же из них были ему хорошо известны еще до поездки в Сибирь.11
По мере того как получался тот «опыт», о котором говорит Миллер, постепенно менялись и методы разработки архивов, осмотр которых был начат в Тобольске. Сущность их заключается в том, что, встречая сибирские архивы, за немногими исключениями, в беспорядке, Миллер занимался (прежде всего сам или впоследствии поручая это дело другим) разборкой старинных столбцов и книг по годам, просматривал содержание всех их и "отмечал те из них, которые следовало переписать; некоторые столбцы архивов якутского и верхотурского, в которых работал Миллер и которые ныне хранятся в архиве ЛОИИ, имеют в начале характерную звездочку или крестик, которые показывают, что с данного документа Миллер предполагал снять копию. Эту громадную работу по пересмотру всех старинных столбцов, хранившихся тогда в большом количестве в архивах Тобольска (в первый приезд Миллера туда в 1734 г.), Томска, Енисейска, Якутска и других сибирских городов, трудно представить себе теперь, когда видишь эти столбцы бережно развернутыми, но вполне почувствуешь всю трудность работы, когда увидишь те же столбцы в громадных «столпах», еще поныне не дождавшихся в некоторых архивах даже того, чтобы они были развернуты. Можно, конечно, с точки зрения современного архивного дела, не одобрять того, что местные власти (например, в Тобольске в 1734 г. и в Якутске в 1736 г.) разрешали. Миллеру брать на Дом не только отдельные документы, но и весь архив (якутский) Необходимо, однако, напомнить, что Миллер не уклонялся от работы даже в таких условиях, когда в хранилище отказывались работать провинциальные подьячие, ссылаясь на сырость помещения, мышей и т. п., как это было, например, в Томске в 1734 и 1740 гг. Разобрав сам часть томского архива, находившегося в ужасных условиях «в каменной кладовой палате», Миллер настойчиво стал добиваться, чтобы остальная часть была разобрана прикомандированными к нему томскими подьячими, дворянами, Детьми боярскими и др. Разборка по годам завершалась составлением кратких описей дел архивов, которые Миллер требовал
11 Списки книг, взятых Миллером из Академии наук в Камчатское путешествие,—в ААН, ф. 3, оп. 1, № 2331, лл. 27—30 об., 180—184 об., 188—190 об., 260—263; № 814, лл. 201—204 об.
77 (и чаще всего добивался) даже при наличии старых реестров, с просмотра которых он начинал свою работу в сибирских архивах до 1736 г.
Эта первоначальная работа по разборке столбцов и дел чаще всего протекала совсем не в таких благоприятных условиях, как это было в Тобольске в первый приезд туда Миллера в 1734 г.: обычно требовалась большая настойчивость с его стороны, чтобы провинциальная канцелярия приступила к работе и выделила подьячих, копистов и др., которые должны были не только составлять реестры, но и снимать для Миллера копии с тех дел, которые были им отмечены. О том, каков был состав этих сотрудников Миллера, в переписке Миллера имеется достаточно ярких данных, но и без них ясно, что при низком уровне грамотности в Сибири XVIII в. подьячие провинциальных канцелярий не составляли в этом отношении исключения; если же отметить их «леность», о которой неоднократно пишет Миллер, и постоянное желание уклониться от работы, на которую они и их начальство смотрели как на лишнюю и ненужную, то легко догадаться, что качество их работы не могло удовлетворить Миллера, видевшего в «трудах» этих лиц нередко бесполезный перевод бумаги и трату времени и казенных денег.12 Но к содействию подобных сотрудников приходилось все же обращаться, в особенности тогда, когда по условиям времени и места ему не удавалось самому разобрать архив, как это было, например, в Пелыме в 1740 г., или когда снятие копий невозможно было поручить своим ближайшим сотрудникам-студентам, как это было в Таре в том же 1740 г., или когда, наконец, нужные копии приходилось просить уже после отъезда из данного города, как это было в отношении многих березовских документов. Конечно, ни о какой сверке копий с подлинниками не могло быть и речи в двух последних случаях, но ее, видимо, не было и тогда, когда копии снимались в бытность Миллера и его сотрудников в городе, где хранились интересовавшие его документы. Во всяком случае, если в сборниках копий заметны следы какой-то сверки, то в большинстве случаев это можно признать работой не Миллера, а второй группы его сотрунидков по снятию копий — переводчика Ильи Яхонтова, студентов Василия Третьякова, Степана Крашенинникова, Алексея Горланова и работавшего недолго вместе с ним переводчика Якова Линденау.13 Очень большое, количество
