Очерки по источниковедению Сибири - Андреев А.И.
Скачать (прямая ссылка):
29 «Ландкарта Якутской провинции» нахрдится (в подлиннике и копии) в собрании карт Географического департамента Академии наук в Отделе рукописной книги БАН (карты №№ 31В1 и 347); «Каталог» и «Известие» —в ААН, ф. 3, оп. 10, № 125.
Подробный перечень статей этих «обсерваций» дан в описи 1746 г. —Материалы, VIII, стр. 195, 212. Часть статей «обсерваций», касающихся сибирских древностей, напечатана В. В. Радловым (Сибирские древности, т. I, вып. 3. СПб., 1894, прил., стр. 57—69, 73—78, 81—87). В. В. Радлов указывает, что существовали, кроме того, «обсервации», предоставленные 3 октября 1743 г., но мне не удалось их найти.
» Изучение Якутии в XVIII в. —Уч. зап. Якутского фил. АН СССР, Инст. языка, лит. и истории, вып, IV, Якутск, 1956, стр. 18,
8:6 боты — архивные дела Якутского архива и «словесные сказки якутских обывателей». Тот же архив наряду со «словесными известиями» жителей Якутска Дал ценные сведения для другой научной работы Миллера, отправленной в Петербург в том же 1737 г., именно «Описания земли Камчатки и окрестных стран», составленного в связи с отправлением С. П. Крашенинникова на Камчатку; русский перевод этой работы; сделанный И. Яхонтовым, был послан из Енисейска в феврале 1739 г.31
Посылая из Якутска в январе 1737 г. описание Селенгин-ского и Нерчинского уездов, Миллер в рапорте в Сенат указывал, что оно составлено «гораздо совершеннее» прочих описаний уездов (томского и др.), так как он имел возможность собрать больше данных. «Того ради охотно желаю, — продолжал он, — чтобы я и о протчих сибирских городах и уездах такое же обстоятельное известие дать мог, дабы сибирская история и география, ежели я иногда оную по порядку предлагать буду, сходна была. Не только о Иркутске, Илимске и Якуцке, но и о . самой Камчатке уже многие документы имею, а из здешнего архива получил столько известия, что над оными до будущей весны трудиться и пространнее прежнего описывать буду, причем мне описание реки Амура и всех по ней прежде сего бывших российских селений и завоеванных мест из здешнего архива опять подробнее и обстоятельнее сочинить надобно, нежели в описаний Нерчинского уезда находятся». По срочному предписанию из Петербурга в конце 1740 г. Миллер приготовил работу, посвященную Амуру и составленную на основании данных Иркутского й Якутского архивов.
В письме в Академию из Иркутска в декабре 1737 г., говоря о продолжающейся у него «ипохондрической болезни», которая уже третий месяц не позволяет ему заниматься постоянной работой, Миллер писал: «а в Якуцке времени в забавах терять не хотел для того, что тамошней уезд весьма велик, а особливо, что я тамошний архив в полном состоянии нашел и для того ничего упустить не хотел, дабы ежели бы нам в Камчатку ехать не случится, то бы я, однако ж, в состоянии быть мог об отдаленнейших восточных и северных краях надлежащее известие учинить».32 Так были собраны ,не менее ценные, чем об Амуре, архивные материалы о плаваниях по Ледовитому океану, которые Миллер использует в своих позднейших изысканиях, начало которым было положено «Описанием земли Камчатки».
f ААН, p. I, оп. 13, № 11, лл. 94-127.
32 ААН, ф. 3>, оп. 1, № 810, лл. 140 об., 337—342 об.
87 В бытность в Енисейске в 1739 г. Миллер получил сообщение об отправке ему на смену Фишера, которому, по распоряжению Академии, он должен был передать «все .,. к экспедиции принадлежащие книги, письма и прочие вещи». В письме 30 июля 1739 г. Миллер решительно возражал против передачи «писем», состоявших из переписки экспедиции, «копий из архив, а напоследок из [его] собственных записок, примечаний и заготовленных описаний», отмечая, что «без убытку и лишения собственных моих трудов и обстоятельств ничего отдать невозможно», и добавляя резонно, что в случае передачи всего Фишеру «в обратной моей поездке и по прибытии ничего о Сибири показать и сделать невозможно, и, следовательно, все мое предпринятое путешествие и труды втуне будут... Не упоминаю того, что чуждая рука, в недовольном знании российского языка, сим нашим походным архивом с такою прибылью пользоваться не может, что оная в 30 фолиантах или рукописных моих книгах состоит». Но, отклоняя это распоряжение, он предлагал выработать для Фишера «такое же наставление..., какое от нас господин Стеллер получил». Предложение Миллера было принято Академией, о чем он узнал во время встречи с Фишером в Сургуте в начале июня следующего, 1740 г.; окончательное составление инструкции Миллер отложил до возвращения в Тобольск, куда прибыл 9 сентября.
Упоминаемой здесь инструкции предшествовали подобные же, которые обычно давались профессорами Миллером и Гмелином при отправлении их спутников в самостоятельные поездки. Из них наибольший интерес поедставляет общая инструкция, которая была дана в июне 1737 г. С. П. Крашенинникову при отправлении его на Камчатку, а также дополнительные инструкции ему, отправленные Гмелином и Миллером в 1737— 1738 гг.33
' Существенным дополнением к ним (в смысле выполнения определенного плана работ на Камчатке) явилась инструкция Г. В. Стеллеру, полученная им в феврале 1739 г., когда Стеллер уезжал из -Енисейска на Камчатку.34 Среди этих инструкций, инструкция Фишеру занимает особое место, Она была закончена осенью 1740 г. и 13 декабря того же года отправлена Фишеру; в начале 1741 г. эта инструкция была препровождена также в Сенат. 5 Инструкция представляет собою большую научную работу; в перечне вопросов, подлежащих разрешению
