Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
98 Зимин Л. Л. Краткие летописцы. № 1. С. 13.
Глава 2. Династический кризис и борьба за власть...
109
в палату, «где была казна великого князя конюшенная, седелная»99; между тем чин конюшего принадлежал тогда (не позднее чем с июля 1534 г.) именно кн. Ивану Овчине Оболенскому, фавориту великой княгини100. Других вдохновителей и организаторов августовских расправ следует, видимо, искать среди тех, кто, по сообщению упомянутых выше псковских перебежчиков, «на Москве... всякий дела справують»: этот список самых влиятельных лиц в конце августа — начале сентября 1534 г. открывает кн. Иван (вероятно, Васильевич) Шуйский, далее следуют Михаил Васильевич Тучков, Иван Юрьевич Шигона Поджогин, кн. Иван Иванович Кубенский, дьяки Елизар Цыплятев, Афанасий Курицын, Третьяк Раков, Федор Мишурин, Григорий Загрязский101. Перед нами не «партия Шуйских», как полагал А. А. Зимин, а временный союз старинной знати Северо-Восточной Руси и верхушки дворцового и дьяческо-го аппарата — вот на кого сумела опереться Елена Глинская в своей борьбе против навязанных ей мужем опекунов.
Она добилась своего: августовские события окончательно перечеркнули распоряжения Василия III: один опекун был арестован, другой — М. Ю. Захарьин — также попал под подозрение (бежавший в Литву И. В. Ляцкий приходился ему двоюродным братом), и хотя к началу сентября (по словам псковских перебежчиков) он еще участвовал в государственных делах, вскоре его оттеснили от кормила власти102. Лишь И. Ю. Шигона Поджогин сумел и в новой ситуации сохранить влияние при дворе. Зато Елена Глинская, как показал А. Л. Юрганов, смогла к осени 1534 г., после описанных событий, закрепить за собой статус единственной соправительни-цы Ивана IV103.
Какую-то роль во всех этих переменах при московском дворе сыграл князь Андрей Старицкий. Основания для подобного предположения дает документ, недавно обнаруженный И. Гралей и Ю. М. Эскиным в фонде Радзивиллов Главного архива древних актов в Варшаве: в декабре 1534 г. попавший в литовский плен опоц-
99 ПСРЛ. Т. 29. С. 13; Т. 26. С. 315.
100 Кн. И. Ф. Овчина Оболенский назван конюшим в разрядной росписи июля 1534 г.: PK 1598. M., 1966. С. 84.
101 РА. № 46. С. 116-117; прежнее изд.: АЗР. Т. 2. № 179/Ш. С. 333.
102 О падении влияния М. Ю. Захарьина после августовских событий 1534 г. см.: Ru? Н. Der Bojar М. JU. Zachar'in im Chronikbericht uber die letzten Tage Vasilijs III // FOG. 1980. Bd. 27. S. 174-176.
103 Юрганов Л. JI. Политическая борьба в 30-е годы XVI века. С. 105—106, 109-112.
Часть I. Кризис власти и борьба за власть в 1530—1540-х гг.
кий слободчик Сидор Кузмин сообщил на допросе в Полоцке, что «княз Андрей, дядко теперешнего великого князя московского, по-еднался [помирился. — М. К.\ з невесткою своею, великою княгинею, и бывает на Москве безпечне [без опаски. — М. К.] з малыми людми...»104.
В свете этого известия уже не кажется совершенно фантастической трактовка интересующих нас событий в Хронике Б. Вапов-ского: Андрей, пишет хронист, «собрав войско, стал страшен правителям, в течение некоторого времени нес опеку над мальчиком [Иваном IV. — М. К.] и, освободив брата Георгия из тюрьмы... схватил Михаила Глинского, одного из опекунов маленького князя... и, заковав в железные цепи, бросил в тюрьму»105. За исключением явно ошибочного известия об освобождении кн. Юрия Дмитровского, остальная сообщаемая хронистом информация, возможно, имела под собой реальное основание. Возвращение старицкого князя ко двору, установление приязненных отношений с матерью государя могло восприниматься современниками как участие его в опеке над мальчиком, на что по традиции удельный князь имел полное право. А Елене Глинской некое подобие союза с Андреем Старицким было важно для упрочения ее нового статуса правительницы и преодоления отчуждения придворной среды.
Итак, оставленные Василием III при своем наследнике опекуны-душеприказчики лишь несколько месяцев обладали реальной властью. Почему же возведенная покойным государем политическая конструкция оказалась столь непрочной?
Во-первых, состав «триумвирата» не обладал достаточной легитимностью в глазах московской знати. Само по себе назначение опеки над женой и детьми было вполне в духе ранее сложившейся традиции, но отстранение от опекунских обязанностей родных братьев государя явилось разрывом с этой традицией. Назначенные Василием III душеприказчики не обладали столь высоким статусом при дворе, чтобы оказаться вне досягаемости для местнических притязаний соперников. Поэтому когда опасность со стороны удельных князей миновала (после ареста Юрия и примирения с Андреем), «триумвиры» сразу начали терять свое исключительное
104 Литва и Русь в 1534—1536 гг. / Вступ, статья, публ. и коммент. И. Грали и Ю. М. Эскина // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1999. № 4. С. 72.
105 Kroniki Bernarda Wapowskiego... czqsc ostatnia P. 249.
Глава 2. Династический кризис и борьба за власть...
111
положение и вынуждены были поделиться властью с наиболее влиятельными и амбициозными придворными деятелями.
