Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
Нам должно казаться поразительным, как показалось это самому Стаффорду, что после торжественного судебного процесса, продолжавшегося шесть дней, пэры большинством в двадцать четыре голоса вынесли ему обвинительный приговор. Впрочем, этот роковой вердикт он встретил безропотно. «Хвалите святое имя Господа!» — было единственным восклицанием, которое вырвалось у него в тот момент. Когда же председатель суда объявил ему, что пэры намерены ходатайствовать перед королем об отмене самых жестоких и позорных статей приговора — повешения и четвертования, Стаффорд разрыдался, но тут же сказал лордам, что причина этой слабости отнюдь не страх перед уготованной ему участью, но признательность за великую их доброту.
Замечательно, что уже после того как Карл, как это принято в подобных случаях, отменил пункты о повешении и четвертовании Стаффорда, два шерифа — Бетел и Корниш, дав волю собственным республиканским страстям и подчиняясь господствующему духу своей партии с ее всегдашней злобной подозрительностью по отношению к монархии, усомнились в праве короля проявить здесь малейшее милосердие. «Коль скоро он не может даровать осужденному полное помилование, — вопрошали они, —
Глава IX (XXIV)
355
то откуда же возьмется у него право отменить какую-то часть приговора-1» Сомнения свои они вынесли на суд обеих палат, пэры объявили их беспочвенными, и даже общины, опасаясь, как бы подобного рода споры не предоставили Стаффорду возможность избежать наказания, дали следующий удивительный ответ «Палата согласна, чтобы Уильяма, бывшего виконта Стаффорда, шерифы казнили через отделение его головы от тела, и только» Не найти более разительного свидетельства охватившей тогда нацию ярости, чем тот факт, что даже лорд Рассел, человек добродетельный и гуманный, поддержал в палате варварское сомнение шерифов
В дни между вынесением приговора и казнью прилагались немалые усилия, чтобы поколебать решимость дряхлого и немощного старика и вырвать у него признание в «государственной измене», за которую он был осужден Прошел слух, будто Стаффорд сознался, и ревностные приверженцы партии страны, которые при всем своем легковерии в глубине души, надо полагать, питали известные сомнения в реальности папистского заговора, бурно возликовали по этому случаю Однако сам Стаффорд, когда его вновь вызвали в палату пэров, сообщил о многочисленных планах, которые он и другие особы составляли в свое время с целью добиться веротерпимости для католиков или, по крайней мере, смягчения принятых против них законов, после чего торжественно заявил, что это и есть та единственная измена, в которой он когда-либо был повинен
Теперь Стаффорд готовился к смерти Спокойная неустрашимость, которую он при этом проявил, стольподобавшая человеку его ранга и происхождения, была естественным следствием сознания собственной невиновности, а также той безупречной честности, которая отличала виконта в продолжение всей его долгой жизни Казалось даже, что вопиющие беззакония и несправедливости лишь укрепляют его дух По дороге к месту казни он потребовал плащ погода стояла суровая «Я могу задрожать от холода, — сказал Стаффорд, — и только, уповаю в том на Господа, но только не от страха'» Взойдя на эшафот, он продолжал настойчиво и страстно заявлять о своей невиновности, изливая в этих заверениях весь свой пыл, когда же Стаффорд упоминал о свидетелях, чьи ложные показания привели его на плаху, речь его дышала кротостью и милосердием Он торжественно осудил те безнравственные принципы, которые слишком рьяные протестанты приписывали всем римским католикам без разбора, и выразил надежду, что уже недалек тот час, когда теперешние заблуждения рассеются и сила истины, пусть и слишком поздно, восстановит в глазах всего света его доброе имя, ныне несправедливо опороченное
356
События 1680 года
КАЗНЬ СТАФФОРДА
Простой народ, вопивший от восторга, когда Стаффорда судили и признали виновным, теперь заливался слезами жалости при виде мягкосердечия и силы духа, которые так явственно выражались в каждой черте лица, в каждом жесте, в каждом слове благородного старца Гробовое молчание толпы прерывалось лишь тяжкими вздохами и стонами Люди едва находили в себе силы, чтобы выразить согласие с заверениями в собственной невиновности, которые раз за разом повторял осужденный «Мы верим вам, милорд' Да благословит вас Господь, милорд1» — говорили они дрожащими от волнения голосами Даже палач был растроган Дважды поднимал он топор, намереваясь нанести роковой удар, и каждый раз решимость изменяла ему Наконец, глубоко вздохнув, он сделал последнее усилие, даровавшее Стаффорду вечный покой Казалось, все присутствующие почувствовали этот удар на себе А когда голову казненного подняли перед толпой и прозвучали обычные слова «Смотрите — вот голова изменника!», ни единого возгласа одобрения не раздалось в ответ Ужас, сострадание, угрызения совести — вот что овладело сердцами зрителей и читалось на их лицах
Это была последняя кровь, пролитая под предлогом «папистского за говора», истории, которую, ради доброго имени нашей нации, лучше было бы предать вечному забвению и которую тем не менее следует навсегда сохранить в памяти людей, — как из уважения к истине, так и для того, чтобы будущие поколения англичан, да и все человечество в целом, усвоив, насколько возможно, этот горький урок, никогда более не впадали в столь позорное, столь дикое заблуждение
