Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
До крайности раздосадованные этой неудачей, общины тотчас же приняли обращение с требованием навсегда удалить Галифакса из королевских советов и лишить его всякого доступа к особе Его Величества. Формальным предлогом стало здесь то, что Галифакс приложил руку к недавним неоднократным отсрочкам парламента, однако истинной причиной явилось, разумеется, его решительное противодействие биллю об исключении. Когда же король сообщил, что при нынешних его доходах удержать Танжер нет никакой возможности, и обратился к общинам с просьбой о субсидии, необходимой для защиты этой крепости, палата, вместо того чтобы пойти ему навстречу, вотировала еще один адрес, а по сути — самую настоящую ремонстрацию, резкостью своего тона немногим уступавшую знаменитой ремонстрации 1641 года, ставшей преддверием эпохи гражданских войн. В ней правительству ставили на вид все его грехи, едва ли не с самого начала царствования, — войну с Голландией, союз с Францией, отсрочки и роспуски парламента; а поскольку все эти меры, равно как и чудовищный адский заговор, объяснялись кознями папистов, то из текста ремонстрации ясно следовало, что король всегда находился под влиянием этой партии и был, по существу, главным заговорщиком против религии и вольностей собственного народа.
Хотя в важнейшем деле об исключении общины проявили крайнее 1 ожесточение и даже явное безрассудство, следует все же признать, что подозрения и страхи, побудившие их поставить этот вопрос, имели под
Глава IX (XXIV)
353
собой серьезные основания; однако то обстоятельство, что — после столь долгого перерыва! — они вновь с неистовой яростью обратились к судебному преследованию папистского заговора, говорит о такой степени легковерия или несправедливости, которая не может быть оправдана ничем. Палата возобновила дело об импичменте заключенных в Тауэре лордов-католиков, а так как из числа последних наименее способным защитить себя в суде считался виконт Стаффорд, дряхлый и немощный старик, не отличавшийся к тому же большим умом, то его и решено было сделать первой жертвой, чтобы осуждение виконта открыло путь для смертных приговоров всем остальным. Председателем суда пэров назначили канцлера, возведенного теперь в достоинство графа, Ноттингема {30 ноября).
ПРОЦЕСС СТАФФОРДА
Против подсудимого выступили три свидетеля — Отс, Дагдейл и Тур-бервиль. Отс заявил под присягой, будто он сам видел, как иезуит Фен-вик вручил Стаффорду подписанный генералом ордена Оливой грамоту о назначении виконта казначеем папской армии, каковую предлагалось набрать для покорения Англии (палата по-прежнему верила этой нелепой выдумке). Дагдейл показал, будто в Тикселе, поместье лорда Астона, подсудимый пытался склонить его к убийству короля, обещая ему за этот подвиг, помимо великой славы, быть причисленным римской церковью к лику святых, еще и денежное вознаграждение в 500 фунтов. Турбервиль утверждал, будто подсудимый сделал ему такое же предложение в своем парижском доме. Сулить деньги за убийство короля, не подготовив прежде план действий, оставляющий самому убийце хоть какую-то надежду скрыться от правосудия, есть сама по себе величайшая несообразность, в которую решительно невозможно поверить; к тому же всякий бесчестный свидетель способен утверждать это с такой легкостью, что подобного рода обвинение, где совершенно не упоминается о каких-либо конкретных обстоятельствах дела, ни один суд не должен принимать всерьез. Но хотя подсудимому трудно было ухватиться за какую-то подробность, он сумел опровергнуть заявления свидетелей во многих важных пунктах, Дагдейл утверждал под присягой, будто Стаффорд участвовал в великом совете католиков в Тикселе; однако Стаффорд представил бесспорные доказательства того, что в указанное время он находился в Бате и в его окрестностях. Турбервиль подвизался когда-то в качестве послушника у бенедиктинцев, затем бежал из монастыря, поступил кавалеристом во французскую армию, был уволен со службы и теперь, оставленный всеми родственниками, жил в крайней бедности в Лондоне. Стаффорд же доказал, опираясь на свидетельства своих камердинера и пажа, что ни в Лондоне, ни в Париже Турбервиля никогда не видели в его обществе; и в самом деле, может показаться чрезвычайно странным, что к судьбе челове-
12 Зак
354
События 1680 года
ка, хранившего якобы столь важную тайну, виконт так долго относился с полнейшим безразличием.
В ходе процесса разъяренная чернь шумела и буйствовала сверх всякой меры, а представлявшие нижнюю палату обвинители, сэр Уильям Джонс, сэр Фрэнсис Уиннингтон и барристер21'" Мейнард, блистали красноречием и умом; и однако, несмотря на крайне неблагоприятные для него условия, подсудимый защищался гораздо лучше, чем это могли ожидать его друзья или его враги; неравная же борьба, которую пришлось ему вести, внушала глубокое сочувствие всякому, чье сердце оставалось открытым для движений человеколюбия. Стаффорд напомнил судьям, что в продолжение сорока лет, с самого начала гражданских войн, невзирая на бесчисленные опасности, невзгоды и лишения, он сохранял непоколебимую верность монархии; так кто же поверит, продолжал виконт, чтобы теперь, находясь в преклонном возрасте, располагая немалым состоянием, но будучи удручен старческой немощью, он мог изменить тому, чего твердо держался всю свою жизнь, и присоединиться к самому гнусному и ужасному из всех мыслимых заговоров — заговору против своего августейшего владыки, который всегда был к нему столь милостив и добр? Он указал на дурную репутацию свидетелей, на противоречия и явные нелепости в их утверждениях, на крайнюю нищету, в которой они прозябали прежде, хотя в это самое время участвовали, по их словам, в заговоре вместе с королями, принцами и вельможами; на то влияние и богатство, до которых вознесла их фортуна ныне. С искренностью и простодушием, более убедительными, чем самое блестящее ораторское искусство, он продолжал заявлять о своей невиновности и раз за разом не мог удержаться от того, чтобы не выразить живейшего удивления и глубокого возмущения наглым бесстыдством свидетелей.
