Археологія, стародавня та середньовічна історія - Посохов С.И.
ISSN 0320-8281
Скачать (прямая ссылка):
К. Ю. Нефедов. Культ правителя в Афинской пропаганде.
13
ванные аспекты идеологического противостояния между эллинами и Македонией. Наиболее же ценный материал для исследования критики культа правителя в антимакедонской пропаганде предоставляет эпоха крупнейшего антимакедонского восстания полисов Балканской Греции — так называемой Ламийской войны (323-322 гг. до н. э.). Поэтому в данной работе предпринята попытка рассмотреть отношение к культу правителя, господствовавшее в те годы в пропаганде, исходившей из центра антимакедонского движения — Афин.
Важнейшим афинским источником, современным событиям Ламийской войны, является «Надгробная речь» оратора Гиперида, прочитанная в начале 322 г. до н. э. Эта речь содержит один весьма любопытный фрагмент, суть которого раскрывает отношение к культу правителя, присущее афинской пропаганде тех лет. Восхваляя афинян, павших в первых сражениях Ламийской войны, Гиперид, в частности, говорит следующее:
«Можно мысленно представить себе, что случилось бы, если бы эти люди не сражались подобным образом. Разве не очевидно, что весь мир стал бы подвластен одному деспоту, а Эллада принуждена была бы руководствоваться не законами, а его волей. Короче говоря, везде у всех господствовала бы дерзость македонян, а не сила справедливости... Это и теперь уже ясно из того, что мы вынуждены видеть, как жертвы приносятся в честь людей, как пренебрегают сооружением статуй, алтарей и храмов в честь богов, но усердно делают это для людей, слуг которых мы должны почитать словно каких-нибудь героев. Ho когда из-за дерзости македонян разрушено благочестие в отношении богов, что же можно думать о справедливости в отношении к людям? Разве не очевидно, что от нее бы ничего не осталось» [Hyp. VI, 20-22; пер. Л. М. Глускиной].
Под «людьми», в честь которых приносятся жертвы, сооружаются алтари, статуи и храмы, Гиперид может подразумевать только Александра Македонского, под «слугами» этих людей — друга Александра Гефе-стиона, который был героизирован посмертно [I, S. 33-35; 2, S. 218-219;
3, р. 142; 4, р. 241-242; 5, р. 55; 6, р. 288-289; 7, р. 297-298; 8, р. 290-291;
9, р. 71-73]. Большинство исследователей считает, что афинский оратор говорит в данном случае о культах Александра и Гефестиона, которые отправлялись в Афинах и других городах Греции не в момент произнесения речи, а еще при жизни Александра [I, S. 33-34; 2, S. 219; 4, р. 242; 6, р. 288; 8, р. 292; 10, р. 456-457; ср.: 9, р. 71-76]. Использование же настоящего времени в этом фрагменте обычно считают результатом ошибки переписчика или неправильного словоупотребления самого оратора [1,
S. 34; 6, р. 289; 4, р. 241; 8, р. 289-290]. Между тем, Э. Бикерман, в свое время детально проанализировав данный пассаж Гиперида, достаточно убедительно доказал, что использование настоящего времени в этом случае не является ошибкой и находится в соответствии с грамматической структурой текста [9, р. 71-76]. Отталкиваясь от выводов Э. Бикерма-на, Дж. Коквелл заново рассмотрел данный вопрос и пришел к заключе-
14
АРХЕОЛОГІЯ, СТАРОДАВНЯ TA СЕРЕДНЬОВІЧНА ІСТОРІЯ
нию, что Гиперид использует в этом фрагменте настоящее время не из каких-то риторических соображений, а потому, что говорит о культах Александра и Гефестиона, продолжавших существовать в момент речи, то есть в начале 322 г. до н. э. [7, р. 297-299]. При этом, как и Э. Бикерман [9, р. 70-81], Дж. Коквелл полагает, что Гиперид отделяет «нарушение благочестия», происходящее вне Афин, за которым афиняне вынуждены только наблюдать со стороны («мы вынуждены видеть как жертвы приносятся в честь людей, как пренебрегают сооружением статуй, алтарей и храмов в честь богов, но усиленно делают это для людей...»), от «нарушения благочестия», которое имеет место в самой столице Аттики и в котором афиняне вынуждены участвовать сами («...слуг которых мы должны почитать словно каких-нибудь героев») [7, р. 298-299]. На этом основании Дж. Коквелл делает вывод о том, что в годы Ламийской войны в Афинах продолжал отправляться героический культ Гефестиона, а в других городах Балканской Греции — богоравный культ самого Александра [7, р. 298-300]. В Афинах же, по мнению Дж. Кок-велла, культ Александра так никогда и не был учрежден, ибо почитание человека божескими почестями противоречило религиозным представлениям афинян. Героическое же почитание Гефестиона граждане столицы Аттики были вынуждены учредить, так как повеление о его учреждении было отдано самим оракулом Аммона, благодаря чему этот культ пережил смерть Александра и не мог быть упразднен даже в годы открытого противостояния с Македонией [7, р. 298-304].
Таким образом, гипотеза Дж. Коквелла ставит под сомнение традиционную теорию, согласно которой культы Александра и Гефестиона были упразднены в полисах Балканской Греции в начале Ламийской войны. Однако выводы британского ученого нельзя признать в достаточной степени обоснованными. Так, трудно даже предположить, чтобы афиняне сохранили почитание Гефестиона после смерти Александра, причем только лишь из-за того, что оно было санкционировано оракулом Аммона. Указания оракулов никогда не рассматривались в Греции как обязательное руководство к действию и вполне могли быть отклонены как на частном, так и на государственном уровне [И, р. 7-8,32-34; 12, р. 298-326]. Кроме того, источники, информация которых восходит к сочинениям участников похода Александра, ничего не сообщают о том, что «приказ Аммона» почтить покойного Гефестиона как героя был адресован кому-либо, кроме самого Александра, который, собственно, и посылал гонцов к оракулу [Агг. Anab. VII, 23,6; Plut. Alex. 72]. Предположение же Дж. Коквелла о том, что оракул через Александра отдал этот «приказ» всем эллинам и македонянам, основано на сообщении Диодора Сицилийского [Diod. XVII, 115,6], который, как показывают специальные исследования [13, р. 114-115], заимствовал описание посмертного чествования Гефестиона из труда Эфиппа Олинфского «Похороны Александра и Гефестиона». Эфипп же, как доказал П. Мак-Кечни, умышленно преувели-
