Крамола: Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе - Козлов В.А.
ISBN 5-85646-128-2
Скачать (прямая ссылка):
Стали искать выход. Неудачные политические импровизации местных властей распространения не получили. Тупиковой показалась тактика ленинградских властей в деле поэта Иосифа Бродского, осужденного в 1964 г. «за паразитический образ жизни», а не за «антисоветскую деятельность». Поэт этой деятельностью, собственно, и не занимался, но власти все равно раздражал. Судебный «эксперимент» с «тунеядцем Бродским»,
49
1 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 462. Л. 250.
КРАМОЛА
по всей вероятности, не встретил поддержки в Москве. В надзорном производстве Прокуратуры СССР по делу И. Бродского имеется следующее заключение: «Насколько правильно составлена стенограмма, судить трудно, но если она правильная, то этот факт лишний раз подтверждает тенденциозность и необъективность рассмотрения дела и скорую расправу с Бродским»1. В том же деле имеются протесты Прокуратуры СССР по вынесенному Бродскому приговору, докладная записка Генерального прокурора СССР Руденко, Председателя Верховного суда СССР Горкина и председателя КГБ Семичастного в ЦК КПСС о целесообразности досрочного освобождения поэта2. Первый блин явно вышел у властей комом3.
В борьбе с новыми формами оппозиционных выступлений власти попытались, прежде всего, изменить «правила игры». Раз целый ряд действий, явно враждебных режиму, нельзя подвести под статьи об антисоветской агитации и пропаганде, то их следует считать преступлением против порядка управления. 16 сентября 1966 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР в УК РСФСР были внесены статьи 190-1, 190-2 и 190-3 (аналогичные статьи появились в Уголовных кодексах других союзных республик). Статья 190-1 предусматривала уголовное наказание «за распространение измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». Практически это означало, что
1 ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 99617. Л. 28.
2 Там же. Л. 91—93.
3 Дело о высылке поэта И. А. Бродского из Ленинграда в 1964 г. «за тунеядство» до сих пор было известно только по воспоминаниям очевидцев и знаменитым стенограммам двух судебных заседаний, сделанным Ф. А. Вигдоровсй {Эткинд Е. Г. Процесс Иосифа Бродского. Лондон, 1988; Гордин Я. А. Дело Бродского // Нева. 1989. № 2. С. 134—166; Якимчук Н. А. Как судили поэта: Дело И. Бродского. Л., 1990. Стенограммы суда см.: Огонек. 1988. № 49. С. 26—31; указ. статья Я. А. Гордина; Архив самиздата, № 236). Теперь круг источников расширяется за счет надзорного производства Прокуратуры СССР (ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 99616, 99617). Материалы этого дела опубликованы нами в эфире радиостанции «Свобода» (см. интернет-сайт радиостанции), готовится и «бумажная» публикация.
50
Введение
за любое критическое заявление «крамольников» и инакомыслящих можно теперь привлечь к уголовной ответственности. Единственное ограничение, которое наложила на себя власть, да и то условно, было связано с привлечением к уголовной ответственности именно за распространение «измышлений», а не за простое их высказывание. Другими словами, обычных «болтунов» режим все-таки оставил в покое.
В принципе статья 190-1 (как и другие новшества 1966 г. в Уголовных кодексах) противоречила советской Конституции (Уголовный кодекс должен был приниматься не Указом Президиума, а решением Сессии Верховного Совета). Это дало основание диссидентам протестовать и защищаться, требовать отмены «административного указа». (Статья 190-1 была отменена при Горбачеве Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 сентября 1989 г.) Одновременно Указ вводил уголовную ответственность за надругательство над государственными гербами и флагами (ст. 190-2 УК РСФСР и аналогичные статьи УК других республик). Ранее, если не обнаруживалось «антисоветского умысла», подобные действия, получавшие все большее распространение, квалифицировались как хулиганство.
В борьбе с организованными демонстрациями протеста под лозунгами защиты советской Конституции режим попытался использовать статью 190-3 УК РСФСР («Организация или активное участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок»). Статья предусматривала уголовное наказание не за групповые действия сами по себе, а за их возможные последствия: 1) грубое нарушение общественного порядка; 2) явное неповиновение законным требованиям представителей власти; 3) нарушение работы транспорта; 4) нарушение работы государственных, общественных учреждений или предприятий. Однако это отнюдь не делало вполне «законной» расправу над всеми участниками демонстраций протеста, опиравшихся на конституционное право на проведение митингов и демонстраций. Из диспозиции статьи 17 Основ уголовного законодательства
51
КРАМОЛА
Союза ССР и союзных республик следовало, что рядовые участники групповых действий все же не подлежат уголовной ответственности и к ним могут применяться лишь меры общественного воздействия.
Можно сказать, что, в конце концов, на изменение политической ситуации власти нашли достаточно нетривиальный ответ, особенно для режима, практиковавшего до сих пор исключительно террор, репрессии и запугивание в ответ на те или иные формы выражения народного недовольства. (Последний раз к этой проверенной тактике власти прибегли в 1957—1958 гг., чем, собственно, и породили многие из своих будущих проблем.) В середине 1960-х гг., особенно после прихода к власти Брежнева, карательные органы окончательно встали на путь систематического «профи-лактирования» довольно многочисленного околодиссидентского культурного слоя, что должно было лишить принципиальных противников власти естественной среды обитания, вместо того чтобы набивать «школы революционеров» в лагерях .новыми способными учениками.
