Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
А. А. Васильев еще в одном из положений к своей магистерской диссертации47 указал на аналогию между религиозной политикой халифа Мамуна и действиями императоров-иконоборцев. Результат борьбы между госз'дарями и представителями религии в обоих случаях был один и тот же; едва ли и тут можно признать случайным совпадением, что вос-
41 Ибн Хаукаль, 174, п.
42 Агапий Манбиджский, II, 273.
43 Интересен факт, приводимый А. А. Васильевым (Лекции по истории Византии, стр. 238 и 244), что, как защитники икон называли императора Льва III «сара-циномыслящим» (аарахгрбушч), так иконоборческий собор (конечно, без всякого основания) назвал «мыслящим по-сарацински» Иоанна Дамаскина.
44 Евтихий, 64.
46 Мас'уди, Танбйх, 159, 6.
46 Ср. слова самого Евтихия, 49, 17.
47 Политические отношения Византии и арабов за время аморийской династии (1-я часть труда Византия и арабы).
Статьи и рецензии
становление правоверия при халифе Мутеваккиле (849 г.) 48 было отделено всего шестилетним промежутком от византийской недели православия (843 г.). Последовательность дат показывает, что подражающей стороной был в этом случае, как и следовало ожидать, мусульманский мир; едва ли поэтому удачно выражение Бьюри49, что император продолжал быть «христианским халифом»; с большим правом можно было бы сказать, что халиф становился мусульманским самодержцем.
Менее ясен вопрос о взаимоотношениях между халифатом и империей в том возрождении науки, которое замечается в IX в. в обоих государствах. С одной стороны, мы имеем рассказы о посольствах халифа к императору за рукописями; имеем даже рассказ византийских историков, на который обратил внимание еще Гиббон50, что императору Фео-филу (829—842) казалось нелепым сообщать язычникам познания, составлявшие славу «римского народа», и все-таки остается факт, что научное движение началось в халифате раньше, чем в империи. Уже с именем Мамуна (813—833) связаны такие научные работы, как измерение градуса меридиана, представлявшее значительный шаг вперед по сравнению с греческой наукой51; в Византии возрождение науки началось незадолго до воцарения македонской династии (867 г.). Главными учителями мусульман были восточные христиане; но и христианские ученые, еретики и даже православные, как живший еще в VIII в. Феофил Эдесский52, по-видимому, находили для своей деятельности более благоприятную почву под властью халифов, чем под властью императоров. В «Лекциях» А. А. Васильев не касается этого вопроса; в своей магистерской диссертации53 он приводит такие характерные факты, как приглашение императором Феофилом (829—842) известного византийского ученого «после
48 Дата указана у Кинди, 197, 5.
49 Очерки истории Византии, вып. II, стр. 20. Предвзятое мнение, что в мусульманском мире вся жизнь слагалась под влиянием предписаний религии, вероятно, еще долго будет мешать правильной оценке исторических явлений. Евнухов, вероятно, еще долго будут связывать с гаремами, хотя в христианской Византии они были гораздо раньше, чем в халифате; обычай ослеплять низложенного государя еще долго будут связывать с требованиями, предъявляемыми к государю мусульманским правом, тогда как в действительности тот же обычай был давно известен в Византии, откуда и перешел к мусульманам, причем первым примером было ослепление халифа Кахира в 934 г., названное у Мас'уди (Танбйх, 388,2) небывалым фактом. Выражение «христианские халифы» («влача постыдную жизнь христианских калифов») было употреблено еще в статье А. 3. Зиновьева в «Телескопе», 1832, № 20, стр. 489—504; ср. Барсуков» Жизнь Погодина, IV, стр. 162.
50 The Histonj, vol. X, p. 48.
51 Об этом, напр., Brockelmann, GAL, Bd I, S. 220, и подробно в арабском труде Наллино 'Илм ал-фалак, стр. 281 и сл.
62 О нем, между прочим, А. А. Васильев в примечании к изданию Агапия Манбид-жского, II, 265.
й3 Васильев, Византия и арабы, I, стр. 16 и сл.
А. Васильев, Лекции по истории Византии, т. I (1917)
587
того, как он приобрел славу при дворе Мамуна» и постройка летнего дворца императора «по образцу багдадского дворца халифа».
Вопрос о судьбе греческой науки и вообще античной культуры под властью христиан и под властью мусульман представляет еще другие стороны, крайне важные для историка, но до сих пор еще не выясненные. А. А. Васильев (стр. 327) отмечает «отсутствие оригинального творчества», как одну из характерных черт византийской науки, но не прибавляет, что в том же отсутствии оригинального творчества многие видели характерную черту вообще восточнохристиаиских ученых, в отличие от мусульманских54, вследствие чего в Западной Европе влияние Византии проявлялось в школьных учебниках и компендиумах, влияние арабов — в творческой научной работе55. С другой стороны, известно, что на восточных христиан продолжали оказывать некоторое влияние даже греческие литературные традиции, тогда как мусульмане были любознательными и усердными учениками греков только в точных науках; даже греческая философия не получила у них такого распространения и осталась уделом только небольшого кружка56. /-(оказывали, что мусульмане в образовании скоро опередили христиан, например в XIII в. греческий язык как предмет образования уже давно был и у христиан совершенно вытеснен арабским57; с другой стороны, еще родившийся после 550/1155-56 г. и умерший после 631/1233-34 г. ученый Али ал-Амиди учился «науке древних» (JS^Ml Ч*-Ь) в Кархе (предместье Багдада) у христиан и у евреев, чем вызвал негодование факихов 58. Эллинистическая культура только в одной местности, в Харранс, дожила до времен халифата и уступила место непосредственно исламу не раньше XI в.5Э; тем не менее некоторые исследователи находят, что ислам не был отделен от античного мира такой пропастью, как христианство60; другие, наоборот, видят преимущество христианства перед исламом именно в том, что в христианстве рядом с израильскими традициями был могуч и «другой античный корень» 61. Все эти противоречивые факты и мнения показывают, что вопрос требует дальнейшего исследования.
