Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
Назначили день - 12-го (подготовили посмертное письмо), но не все складывалось, тогда 13-го, но число Вероника Полонская нехорошее - перенесли на 14 апреля 1930 года. В эти
дни удачно провоцировали мелкие любовные ссоры Маяковского с Полонской.
14-го утром, как было рассчитано, Вероника оказалась у своего великого друга, страстно, по уши влюбленного в нее, - именно так любят все поэты. Как и предполагалось, начались выяснения, кто любит больше, и когда же она наконец останется с ним насовсем... Страсти накалялись. Друг полез в стол, достал наган, чтобы ускорить разрешение спора. Вероника, увидя это и думая, что он может ее убить, выскочила на лестницу, услышала выстрел, выбежала на улицу, вскочила в такси и уехала в театр. У парадного еще с ночи дежурили агенты ОГПУ, очевидно, тоже для подстраховки, чтобы все шло по намеченному плану. Один из них спросил у выбегающей Полонской адрес, куда она едет, где они бы могли ее найти.
Пока они ссорились, убийца сидел в одной из уборных коммунальной квартиры, рядом с комнатой поэта, и слушал, приготовившись к решающему моменту. Он вошел в квартиру через черный ход в кухню, а следующая дверь была уборная. Когда Вероника выбежала, убийца быстро вошел в комнату навстречу пытавшемуся выйти поэту и выстрелил в грудь. Поэт, увидев его, успел закричать и упал по инерции лицом вперед, разбил нос, скулу и висок. Убийца бросил маузер, из которого стрелял и который до 1928 года принадлежал поэту, выбежал через черный ход, во двор на Мясницкую; тут же вошел Агранов по парадной лестнице в квартиру. Это видели не только встревоженные жильцы, но и встретившие его около парадного друзья. Агранов быстро вошел в комнату, подошел к столу, взял листок бумаги и прочел «последнее письмо» поэта вслух, положил его в карман и больше никому не показал.
Потом подгоняли показания и факты под «самоубийство». Поехали за Полонской в театр, и она подписала протокол, составленный следователем; маузер заменили на наган (в первом протоколе - маузер № 312045, во втором - наган № 268979), перетащили труп на диван, после чего трудно установить - в него стреляли или он сам стрелял, хотя раскрытый в крике рот, разбитый нос, скулу и ссадину на виске не спрячешь; по новой снимали показания с жильцов, видевших первоначальную картину... В общем, это уже были мелочи, главное - дело сделано. И дело это сразу отправили не в милицейский архив, а начальнику секретного отдела ОГПУ Я.Агранову. Больше его никто не видел полвека. В наши дни писа- После выстрела
АльсЬоед Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
117
Л.Ю.Брик в своей антикварной квартире
тель, историк, исследователь Валентин Иванович Скорятин, проделав огромную работу, докопался все же до истины и поставил точку в этом запутанном деле.
Конечно, находились и всегда будут находиться желающие доказать, что это все-таки было самоубийство. Как правило, в этих случаях однобоко уделяется внимание какой-нибудь одной детали, а на остальные факты и общее развитие событий умышленно закрываются глаза. Следует не забывать о том, что ЧК было заинтересованно всеми возможными способами замести следы своих преступлений. Быть умнее их мало кому удавалось. При желании направить исследователей по ложному пути не так уж сложно, поэтому и сейчас эксперты пытаются доказать, что это могло быть и самоубийство. Однако полностью опровергнуть то, что это было убийство, не удается никому.
После смерти поэта, естественно, поползли разные слухи. Спецслужбы умеют создавать и распространять нужные слухи. Их было много и разных -в разные легче верят, и никто не успевает их опровергать. Облегчало задачу и то, что из трех женщин (Вероника, Татьяна, Лиля) каждая считала, что поэт застрелился именно из-за нее, убеждая общественное мнение в своей версии.
Здесь несправедливо было бы не сказать несколько слов о Л иле - ранней привязанности Володи, еще с 19 лет. И обязывает это сделать не только стаж увлечения.
Иля Каган с 17 лет становится «красоткой компаний» и быстро совершенствуется в этом амплуа. К тридцати годам обычные подачки любовников ее уже не устраивают. Она выходит замуж за Осипа Мееровича Брика, сотрудника ВЧК-ОГПУ, делается его коллегой по работе, становится Лилей Брик. Их объединяла и страсть к обогащению. Во все времена находились люди, умевшие приспособиться к системам. Новая система притягивала к себе дельцов, выискивающих и уничтожавших хорошо обеспеченных людей. Брики хорошо вписались в эту систему. Они как бы нашли друг друга. Муж имел возможность получать сведения о готовящихся арестах: когда и кого..., да и сам помогал расширять списки. Они брали у своих знакомых ценности «на сохранение». Ценностей в доме набралось, как в ломбарде.
Вместе с тем, у «красотки», как водится, шла череда любовников - солидных, занимавших высокое положение в новом советском обществе. И так уж получалось, что в разгар любовной интриги каждого из них расстреливало ОГПУ.
С 1925 года, когда у ее старого знакомого Володи Маяковского вдруг «зашевелились» деньги, и немалые (гонорары за революционные сочинения), у Лили просну-
