Легенды седого Иртыша - Галязимов Б.
Скачать (прямая ссылка):
Так кто же все-таки прав — Ремезов или Миллер? Кому из них верить?
Судя по всему, прав здесь Ремезов. Можно считать установленным, что Бегишевского погоста при Ермаке не существовало. Правда, в то время уже стоял городок князя Бе-гиша. Но при жизни татарских князей их
152
именами погосты не называли, это считалось большим кощунством. А вот Баишевское кладбище при Ермаке было, и хоронили на нем только «святых».
Еще задолго до прихода русских в Сибирь в урочище Баише появилось несколько мавзолеев, в которых покоились останки знатных магометан. В частности, здесь нашел свой последний приют основатель ша-фиитского законоведения шейх Хаким. Видимо, на этом же кладбище и был похоронен Ермак. Ведь его татары тоже причислили к лику святых. В летописи говорится: «... нарекоша его богом и погребоша по своему закону».
Наконец, и на рукописной карте Г. Ф. Миллера указано селение Баише. Оно находится всего 6 каких-то 25 километрах от Епан-чинских юрт.
Следует сказать, что поиски могилы русского атамана велись еще «по велению государя самодержца Петра Алексеевича». Возглавлял их Семен Ремезов. Тогда-то и появился один из чертежей, вошедших в его «Хорографическую книгу». На чертеже ука-
153
зано место захоронения Ермака. И еще сказано, что тело Ермака погребено «на горе на мысу под большой сосной вблизи юрт Баишевых при речке Башкурке».
Уже в наши дни поискам места захоронения Ермака немало времени уделил краевед, доктор географических наук Дмитрий Николаевич Фиалков. В начале 60-х годов он предпринял попытку найти места, связанные с именем Ермака, с помощью аэрофотосъемки. Попытка удалась. Незаметные с земли, вдруг стали отчетливо видны очертания Искера. Были обнаружены и контуры «Царева городища», существование которого связывали с легендой.
Д. Н. Фиалков описал ту могильную рощу, где, по преданиям, покоится тело русского атамана.
Роща эта представляет из себя форму квадрата. Растут там старые сосны, которым примерно 350 — 500 лет. «Эти великаны,— предполагает ученый,—«помнят» кудрявую сосну, под которой был похоронен Ермак». Только лишь помнят. Но, к сожалению, деревья говорить не умеют. И вряд
154
ли когда-нибудь кому-то доведется отыскать древнюю могилу.
4
Судьба волшебных панцирей
Судя по преданиям, Ермака похоронили в сентябре 1585 года.
После этого минуло немало лет. Но татары не забыли русского атамана. Они продолжали слагать о нем самые невероятные легенды. Даже престарелый калмыцкий тай-ша Аблай и тот поверил в силу чудес, которые происходили на Баишевском погосте.
Говорили, что особенно чудодейственной силой обладали платье и оружие атамана. Это-то и заставило тайшу Аблая в 1660 году ополчиться против потомков мурзы Кайда-ула и кодского князя Алачи. Дело в том, что те хранили у себя доспехи Ермака, но на все пррсьбы тайши подарить ему атама-ново снаряжение отвечали отказом. А тайше Аблаю и во сне и наяву грезились панцири Ермака.
Может, расстался бы с драгоценными панцирями сын Кайдаула бек Мамет? Нет, он
155
лучше таиши знал, какая ценность досталась ему от отца. Старый Кайдаул, уходя из жизни, говорил сыну: «Все можешь отдать, даже лошадь, но панцири береги. Принесут они тебе счастье...»
Бек Мамет помнил наказ отца. Хорошо помнил. И даже когда тайша Байбагиш давал ему за панцири «10 семей ясырей, 50 верблюдов, 500 лошадей, 200 быков и коров, 1000 овец», он и тогда не захотел расстаться с волшебным талисманом.
Аблай об этом знал. Вот почему он обратился к царю Алексею Михайловичу, чтобы тот своей волею отнял у потомков Кайда-ула и Алачи доспехи Ермака и отдал их ему, тайше. Им панцири не нужны, а вот Аблаю они как раз кстати. Собирается он, дескать, в новый поход против киргизов, и помочь ему добыть победу сможет только снаряжение русского атамана.
Царь посмеялся над причудами Аблая: впал под старость тайша в глубокое детство, но в просьбе отказать ему «не изволил». Аблай был не из тех, от кого можно было бы просто-напросто отмахнуться. Совсем еще
156
недавно воины таиши держали в страхе жителей сибирской столицы, то и дело грозили предать стольный Тобольск огню и обратить в пепел. Правда, последнее время Аб-лай заметно охладил свой боевой пыл, но кто знает, что у старика на уме. Пусть лучше возьмет Ермаково одеяние и воюет с киргизами. Ведут они себя беспокойно, часто совершают кровавые набеги на сибирские земли.
К сыну Кайдаула с царским повелением отдать кольчугу Ермака Аблаю поначалу отправился тобольский воевода Иван Хил-ков. И так и этак уговаривал он упрямого бека, давал ему целых 30 рублей, но тот и ухом не повел.
Тогда разгневался воевода и решил «неволею» взять панцири Ермака у Мамета. Но и это у него не получилось. Хилков воротился в Тобольск с пустыми руками.
Вслед за воеводой к упрямому беку выехал сотник Ремезов. Был Ульян Моисеевич большим дипломатом. Как-то удалось ему все-таки уговорить сына Кайдаула. Тот скрепя сердце отдал Ремезову нижнюю кольчугу Ермака.
157
Была та кольчуга, по словам летописца, «бита в пять колец», причем «мудростно». Длина ее — два аршина, а в плечах — аршин с четвертью. «На грудях и между крылец печати царские, златые орлы, по подолу и рукавам опушка медная в три вершка». И, что интересно, «напереди... ниже пояса прострелено, испорчено одно кольцо». Кто знает, может, панцири Ермака были повреждены во время ночной схватки с ордынцами.
