Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
Конечно, Тверская земля имела свои особенности: здесь и в середине XVI в., как показывает Дозорная книга 1551 — 1554 гг., сохранялись старинные родовые «гнезда» (например, вотчины князей Микулинских), а у местных детей боярских был выбор кому служить — великому князю всея Руси или иным «государям» (тверскому епископу, тем же князьям Микулинским, крупным вотчинникам Заборовским и т.д.43). Вероятно, в краю сплошного поместного землевладения, каким была Новгородская земля, картина была несколько иной. К сожалению, новгородские писцовые книги изучаемого времени не содержат сведений о грамотах, которыми располагали местные землевладельцы.
Но тот факт, что московские власти в начале 1550-х гг. признавали в качестве документов на право владения землей частные акты, а также княжеские грамоты столетней давности, не имеет прямого отношения к тверской специфике. У нас нет оснований полагать, будто в других уездах ситуация в этом отношении была существенно иной. Вполне вероятно, что в целом лишь небольшая часть городовых детей боярских успела получить в 30—40-е гг. XVI в. поместные, ввозные или несудимые грамоты от имени юного Ивана IV. Если условно считать эту долю равной 3—4%, как было в Тверском уезде, то, исходя из численности служилого сословия примерно в 20 тыс. чел., можно предположить, что всего в годы «боярского правления» помещикам было выдано порядка 800 грамот, т.е. столько же, сколько монастырям.
случаев смена владельцев поместья описана недостаточно четко, так что не всегда ясно, кому оно принадлежало на момент описания. Во-вторых, применительно к семейным владениям писцы ограничивались порой упоминанием только старшего в роду, а его младшие братья скрывались за формулой «такой-то с братией». Но возможная погрешность в полтора-два десятка человек не влияет существенно на выводы данной главы.
43 См., например: ПМТУ. С. 285 (служат кн. С. И. Микулинскому), 288 (служат кн. И. Ф. Мстиславскому), 290, 305 (служат тверскому владыке) и т.д.
Глава 7- Будни власти: «Боярское правление» в зеркале...
Ъ1Ъ
Разумеется, приведенная оценка очень приблизительна: о сколько-нибудь точных расчетах при том состоянии источниковой базы, которой мы сейчас располагаем, не может быть и речи. Но поскольку нас интересует порядок числа, которое может характеризовать объем канцелярской продукции в описываемое время, то даже такие грубые оценки вполне пригодны для целей данного исследования.
До сих пор мы говорили о рядовой массе детей боярских и их владельческих документах. Но не стоит забывать и о привилегированной верхушке — членах Государева двора, имевших право на получение кормления; эти пожалования оформлялись соответствующими, так называемыми кормленными, грамотами. До нашего времени дошло лишь 20 кормленных грамот 1534—1548 гг. (Прил. I, № 16, 117, 295, 343, 518, 519, 551, 556-562, 564, 565, 567-570), еще три грамоты известны только по упоминаниям в более поздних документах (там же. № 106, 547, 548), но существовало их, несомненно, во много раз больше.
По оценке А. П. Павлова, Государев двор в середине XVI в. «едва ли мог насчитывать больше 1500 человек»44. Думается, применительно к изучаемой здесь эпохе 1530—1540-х гг. это число следует еще уменьшить (показательно, что даже полвека спустя, в 1588/89 г., от которого до нас дошел полный поименный список дворян, членами этой привилегированной корпорации были всего 1162 чел.45).
Но и 1100—1200 человек обеспечить кормлениями было непросто: дворяне должны были дожидаться своей очереди по несколько лет: это явствует из дошедших до нас кормленных грамот46, а также из записок С. Герберштейна, австрийского дипломата, дважды побывавшего в Москве в годы правления Василия III. По поводу
44 Павлов А. П. Государев двор и формирование русской правящей элиты во второй половине XVI века // Modernizacja struktur wladzy w warunkach opoznienia Europa Srodkowa і Wschodnia na przeiomie sredniowiecza і czasow nowozytnych / Red. M. Dygo, S. Gawlas, H. Grala Warszawa, 1999. S. 96.
45 Станиславский А. Л. Труды по истории государева двора в России XVI— XVII веков. M., 2004. С. 54.
46 Так, в жалованной кормленной грамоте Ивана IV Матвею Брехову сыну Вышеславцева (май 1538 г.) сказано, что великий князь пожаловал ему Усть-янские волости «под Вендритом Вороновым в кормление с правдой» (АСЗ. Т. I. № 48. С. 43). Аналогичным образом, Андрей Тимофеев сын Окунева получил в марте 1545 г. в кормление половину писчего (вид пошлины) в Старой Руссе «под Михаилом Ступишиным» (Там же. № 201. С. 169).
374
Часть II. Механизм принятия решений и управление страной...
кормлений он пишет, что великий князь дает детям боярским владения «в пользование лишь на полтора года; если же кто-нибудь находится у него в особой милости и пользуется его расположением, то тому прибавляется несколько месяцев; по истечении же этого срока всякая милость прекращается, и тебе целых шесть лет приходится служить даром»47.
Если верить Герберштейну (а по наблюдениям Б. Н. Флори, приведенное свидетельство дипломата в основном подтверждается русскими источниками48), то выходит, что рядовые кормленщики за изучаемый нами 15-летний период (1534—1548) вряд ли могли получить кормление больше двух раз. В таком случае общее число кормленных грамот, выданных за эти годы, предположительно составляло порядка 2 тыс. (лишь 1% из них дошел до нашего времени!). Если к этой расчетной величине прибавить предполагаемую сумму грамот, выданных монастырям и помещикам (около 1600), и учесть другие виды грамот (указные и т.п.), то общее количество актов, выданных от имени Ивана IV в 1534—1548 гг., можно ориентировочно оценить в 3600—4000 единиц.
